Новый ректор — веха для Сколтеха. Преодолеть сопротивление материалов. Раньше был слесарь дядя Вася, теперь наше оружие - флэшки

Рассказал о том, как продать инновации, зачем в Сколтехе россияне преподают на английском, и почему век новых технологий не долог. Ниже – текст интервью.

Александр Кулешов, ректор Сколтеха

В понедельник, 15 февраля, Александр Кулешов официально вступил в должность ректора (президента) Сколковского института науки и технологий, сменив на этом посту отца-основателя «Сколтеха» Эдварда Кроули. Основанный в 2011 г. фондом «Сколково» совместно с Массачусетским технологическим институтом (MIT), институт сильно отличался от прочих российских вузов. Ведь сюда принимают студентов, уже окончивших вузы и получивших степень бакалавра. Чему и как учат в «Сколтехе» мы решили поинтересоваться у нового ректора.

Ученый-математик, доктор технических наук, специалист в области информационных технологий и математического моделирования, академик РАН, Кулешов окончил механико-математический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова в 1970 году. В 70-х работал в НПО «Кибернетика» (Москва), в 80-х был первым заместителя директора Научно-тематического центра. В 90-х работал в собственном бизнесе, в основном, в Европе. В РАН С 2001-го года. C 2006 г. - директор Института проблем передачи информации им. А.А.Харкевича РАН, заведующий базовыми кафедрами в МФТИ и Высшей школе экономики.

– Когда говорят о «Сколтехе», обычно добавляют: «…где растят инноваторов». Меня это слово всегда ставит в тупик. В чем, по-вашему, разница между новациями и инновациями?

– Ну, загляните в интернет, найдете определение… Хотя, на мой взгляд, инновации и новации не отличаются ни чем. Дело ведь не в названии – это такая условность. Меня больше волнует другое: почему у нас эти самые инновации так туго идут? Что, у нас в стране денег мало? Да, до фига. Посмотрите - сколько богатых людей! Нет духа предпринимательства! Возможно, потому, что у нас нет историй успеха. Возможно, потому, что нет гена предпринимательства. Это ведь не шутка – ученым-генетикам известно, что к предпринимательству у людей есть генетическая предрасположенность.

Англосаксы в Америке и Великобритании отличаются геном предприимчивости. Посмотрите на франко-канадцев и на французов. Это ведь совершенно разные нации. Сравните этих здоровенных мужиков из Монреаля, которые на хоккейной площадке заталкивают нападающего и защитника вместе с шайбой в ворота и вот этих французов, которых ты видишь на Елисейских полях и в 16-м округе. На самом деле они разветвились по одному признаку в 1762-м году. Кто уезжал в Америку? Те, кто был предприимчив, кто мог все поставить на карту… Это передается генетически.

– В таком случае, чем вы занимаетесь – отбором людей с этим «геном» или этот «ген» вживляете, то есть – воспитываете?

Воспитать ген нельзя – из собаки коровы не сделать. Другое дело, что иногда предрасположенность к наукам может сочетаться с геном предпринимательства. Вы знаете, что Билл Гейтс во времена учебы разработал блестящий алгоритм ” сбора пирамиды” необходимый очень во многих компьютерных приложениях, что не могли долго сделать до него. Это была его первая и последняя научная статья (кстати, в прекрасном математическом журнале), написанная, кстати, на первом курсе. Думаю, если бы Гейтс не стал владельцем Microsoft, то оказался бы прекрасным математиком, может не лучшим, но – очень хорошим.

Нет конкуренции – нет инноваций

– Дорого ли стоит воспитать в ваших стенах одного такого инноватора?

– Про деньги говорить сейчас довольно сложно. У нас три основных инвестора - в основном государство, эндаумент фонд и плюс к этому только в первый год мы получили внешних контрактов от частных компаний на 30% больше, чем №2 в России – НИТУ МИСиС, – 3 млн рублей на каждого исследователя. И это только в первый год.

– Готовы ли крупные компании вкладывать в вас деньги?

– Российские? Думаю, что нет.

– Почему?

– Чтобы инновации были востребованы - нужна конкурентная среда. Это как в спорте высоких достижений. Ели бегаешь стометровку за 11,5 секунд – бегай себе вокруг дома, если же – 9,9 - 9,85 за тебя будут бороться все. Посмотрите, к примеру, как два авиагиганта Boeing и Airbus конкурируют за доли рынка. За доли! Для них жизненно важны инновации, связанные в том числе – с энергопотреблением. Ведь каждая авиакомпания, закупающая самолеты, огромные средства тратит на керосин. Иногда экономия на топливе может стоить той самой доли выручки, что позволяет авиакомпании выходить в прибыль.

В Советском Союзе была конкуренция, она создавалась искусственно. Одну и ту же работу давали в параллель нескольким НИИ. Ужаснейшая конкуренция. Люди попадали в психушку из-за неудачных испытаний. Но отсутствие конкуренции очень не выгодно с точки зрения инвестирующей организации, с точки зрения государства. В конкуренции и в конкуренции ответственной, где проигравший умножается на ноль, и рождается что-то действительно стоящее. Когда человек понимает, что у него есть в распоряжении ресурсы, но если он проиграет, то будет лично нести ответственность, и ответственность серьезную, тяжелую, он будет бороться за каждый процент эффективности. Вот в таких ситуациях и нужны инновации – как в спорте высоких достижений, когда идет борьба за долю секунды.

Но сам по себе факт отсутствия конкурентной среды, абсолютно уничтожает потребность в инновациях. Хозяину такой компании, генеральному директору, не нужны инновации – ему нужно уметь договариваться.

Про плагины и пуговицы

– Но ведь есть еще конкуренция глобальная, а глобальный рынок уже давно переделен. Шансы его изменить, кажется, равны нулю.

– Это и так, и не так. Приведу пример. Возьмем, например, нефтедобычу, весь мир монополизован. Две - три компании обеспечивают все софты для нефтедобычи – Schlumberger, Halliburton. Как туда войти? Представьте, приходит ко мне человек, скажем, профессор мехмата, и говорит: «Слушай, я сделал гидродинамику лучше, чем Schlumberger. Я показывал ее Газпромнефти, я показывал в Лукойле – все говорят: Слушай, старик, конечно же – лучше. Спрашиваю: Возьмете? Конечно же, нет». У наших людей есть глубокое непонимание, что для field engineer, который работает за своим компьютером, нужна система, а не отдельные, даже очень хорошие компоненты. Помните Райкина: “К пуговицам претензии есть?” Только что им с этой пуговицей делать? Им нужен полный workflow, который этот самый профессор им дать не может. А Schlumberge его дает. И на то чтобы это сделать они истратили порядка 15 000 человеко-лет.

– То есть - полная безнадега?

– Нет, не безнадега. Мы много раз это проходили, надо с чего-то начинать. Я ему (професмору) объясняю, идите в Schlumberger. Предложите сделать плагин в их программный интерфейс, как дополнительное средство– они ведь ничего не теряют, ничем не рискуют, а пользователь получает новую опцию…

– Но рынок ведь это не меняет?

Меняет. Это только кажется, что рынок незыблем, и на каждом направлении – все поделено. А я вам напомню для примера лишь одно слово – AltaVista! Вы помните, что это? Никто не помнит, а ведь это известнейший поисковик, который был до Yahoo, до Google. И что с ним случилось? Он умер. А помните пейджеры? Новые технологии и компании их реализующие как кометы – появляются и исчезают. А McDonnell Douglas? Эта компания царствовала в авиации в середине прошлого века, когда никто и не знал о Boeing. Эти империи только кажутся нам вечными. На самом деле все меняется очень быстро. Давно ли все узнали о Цукерберге?Возможно, скоро мы узнаем о новых бринах и джобсах. Говорят, пессимист - это информированный оптимист. Попробую переформулировать, я - информированный, но оптимист.

Кузница капитанов хайтека

– До встречи с вами мне показали лабораторию «Сколтеха», и знаете что меня удивило?! Ваш предшественник – президент и основатель института Эдвард Кроули – известнейшая персона в области ракетно-космических технологий, вы – математик…

– Образование у меня математическое, но никогда не занимался всерьез математикой, скорее – я математик, переучившийся на инженера…

– Да, прошу прощения… мне почему-то казалось, что в ваших лабораториях увижу чудеса науки, какую-то немыслимую аппаратуру, но на столах там лежат тривиальные квадрокоптеры, какие-то детские игрушки из фанеры, весьма незамысловатые фигурки в 3D-принтерах. Я пытался понять, насколько серьезным делом занимаются там подростки? Эти ли игрушки помогают выращивать тех самых инноваторов и капитанов новой индустрии?

– Вы это хорошо приметили. Но, вспомните петровские потешные полки. Из них выросла гвардия. Мы, к сожалению, находимся сейчас в такой стадии, когда надо начинать с игрушек. Хотя, я бы это игрушками и не назвал. У массы вещей, которые вы видели, есть серьезные перспективы.

– А как же наследие советского образования?

– В 1957 году, когда был запущен первый спутник, для США советское образование стало эталонным – путеводной звездой, к которой следует стремиться. Но мир меняется, изменился общественный строй, с тех пор наше образование очень сильно деградировало, поскольку к этим изменениям не приспособилось. У нас остались прекрасные флагманские вузы, на основе которых в принципе можно было бы создавать нечто новое, но… помните, как создавалась гвардия Петра? С нуля, из потешных полков. Идея сделать что-то «с нуля» имеет много позитива – сразу обрываются прежние генетические связи, которые могут тянуть назад. Идея создать университет с нуля была очень плодотворна, и я расскажу, почему. Кого учили наши институты и университеты в советское время? Они готовили специалистов. А вот кто из них становился руководителям - показывала жизнь. Никакой специальной подготовки для руководителей не было, а если специальную подготовку они и получали - получали не в институте.

Сейчас система образования у нас по сути осталась та же. Нам все еще нехватает категории людей, которые бы стали катализаторами в некоей химической реакции в экономике страны, люди, которые с одной стороны обладают высочайшими профессиональными навыками – ну, невозможно, чтобы бухгалтер руководил ракетно-космической корпорацией, этого нигде в мире нет. С другой стороны, у него должен быть драйв, кураж, и некоторая подготовка.

Нам сейчас недостает не тех людей, которые способны заниматься наукой - худо-бедно сейчас такие люди есть. У нас сейчас ситуация походит на ту, что была в 29-м году прошлого века, когда в Советском Союзе наука еще оставалась - была неплохая математика и физика, – а инженерная наука уже умерла. И 29-й год был очень удачным для Советского Союза, была Великая депрессия – к нам легко ехали. Советская индустрия по сути встала на европейских и американских инженерах.

Лекции – по-английски, экзамены – по-русски

– Ядро преподавателей Сколтеха – иностранные преподаватели?

– Ну, это смотря кого называть иностранными преподавателями. Например, человек, который отработал 20 лет за рубежом, хотя и имеет два паспорта, является все-таки русским, и корни его - здесь. Сформировалась огромная диаспора таких людей.

– Диаспора репатов?

– Не совсем. Говорю о людях, которые уехали из страны, но не перерезали пуповину с родиной. Знаете как бывает, – уехал за рубеж работать, думает вернуться, но появляются дети, начинают ходить там в школу, он понимает, что говорят они по-русски с акцентом, а пишут - совсем никак. Понимаешь, что вообще вариантов вернуться нет не потому, что на родине нет условий, а потому… потому, что твой поезд ушел. При этом ты сохраняешь привязанность, ностальгию, если хотите, – это совсем не выдумки. В этом случае на постоянную работу в Россию человек не согласится, но вот приехать на полгода, почитать пару курсов, – с удовольствием! И таких людей, готовых работать в России на ротационной основе теперь довольно много… и даже иногда не за деньги, кстати сказать.

– Почему же тогда у вас все преподавание идет на английском языке?

– Потому, что английский язык сегодня - язык науки и язык инженерии. Если ты свободно не владеешь английским, ты не в состоянии ни читать профессиональную литературу, ни профессионально общаться. То есть, ты - вычеркнут из информационного обмена. Причем, даже просто читать - недостаточно. Ведь, несмотря на интернет, большинство профессиональной информации передается изустно. Помню когда заканчивал мехмат, нам говорили: на самом деле настоящее образование вы получаете не в аудиториях, а в коридорах. И это была абсолютная правда. Наиболее интенсивное образование то, что получаешь в общении. Ты можешь десять лет читать статьи, потом приехать на конференцию и понять, что на самом деле все наоборот, не так, как написано. Если у тебя нет возможности для общения - ты исключен из этого мира.

До войны таким языком был немецкий, потом стал английский. Принятый в научно-инженерном мире язык общения это – как погода на улице, не зависит от нашего желания. Знаете, у меня тесные многолетние отношения с Францией, могу подтвердить, что больших снобов в отношении языка, чем французов, вообще нет. Там ведущего на телевидении за англицизм могут запросто оштрафовать. Я не шучу. Французский, пожалуй, единственный язык, где слова «компьютер» нет, есть – L’ordinateur. Так вот, даже во Франции техническая среда сегодня абсолютно англоязычна. Впрочем, диссертации там защищают на французском, хотя, можно и на английском.
­

– А защита у вас на каком?

– На русском. И я считаю это колоссальным упущением. Мы говорили о этом даже в аппарате правительства. При том все сперва уверяют, что понимают нас и поддерживают, а заканчивают тем, что ничего поделать нельзя, ибо юридически - это, якобы, противоречит Конституции.

– Кого же вы все-таки готовите, на какие рынки вы ориентируетесь?

– Конечно, мы готовим специалистов для России. По крайней мере, мы этого хотим. Знаете лозунг Гарварда: мы готовим не людей, которые будут работать в компаниях, а людей, которые будут эти компании создавать. Нам не хватает капитанов современного хайтека, которые, с одной стороны - обладали бы знаниями и способностями, а с другой – понимали бы, что представляет собой новый Hi-Tech, как эта индустрия должна быть устроена. Работаем мы только для России. Другой вопрос: цыплят по осени считают.

О.О.: Российские университеты попали в непростую ситуацию. Для того, чтобы быть заметными на мировой карте образования и науки, необходимо играть по международным правилам. А их не так легко соблюдать в сложившейся международной обстановке. Как успешно развиваться глобальному университету в условиях санкций? Об этом по гамбургскому счeту мы решили спросить ректора Сколковского института науки и технологий Александра Кулешова.

Здравствуйте, Александр Петрович. Спасибо, что пришли к нам в студию.

А.К.: Здравствуйте. Спасибо, что пригласили.

Александр Кулешов, специалист в области информационных технологий и математического моделирования. Родился 2 мая 1946 года в городе Москве. В 1970 году окончил Механико-математический факультет МГУ имени Ломоносова. В 1987 году защитил диссертацию доктора технических наук. До 1991 года работал в оборонной промышленности. С 1983 года занимал должность главного инженера НПО "Кибернетика", с 1984 года – первого заместителя директора Научно-тематического центра. В 1990-е годы занимался предпринимательством в странах Западной Европы. С 2006 по 2015 годы руководил Институтом проблемы передачи информации имени Харкевича Российской академии наук и возглавлял кафедру в Московском физико-техническом институте. В 2011 году избран академиком Российской академии наук. В 2013 году стал одним из инициатором создания комиссии общественного контроля за реформой науки. В 2016 году возглавил Сколковский институт науки и технологий в качестве ректора.

О.О.: Александр Петрович, в этом году премьер-министр Дмитрий Медведев подписал указ о вашем назначении ректором Сколтеха. По поводу этого назначения много шутили, что произошло оно в рамках общего направления импортозамещения. Американца, ректора Сколтеха из MIT , заменили на проверенного, в прошлом человека из оборонной отрасли, потом директора академического института, то есть во всех отношениях благонадeжного человека. Что ваше назначение означает для такого глобального университета, как Сколтех, для его ориентации на международный рынок?

А.К.: Вообще говоря, это совершенно естественная ротация. Во-первых, Кроули давным-давно говорил, что у него есть определeнный срок, на который было рассчитано его назначение. Поэтому здесь нет никаких неожиданностей, всe произошло абсолютно планомерно, постепенно. Мы несколько месяцев передавали, условно говоря, полномочия. Он до сих пор остаeтся профессором в Центре по космическим исследованиям. То есть ничего драматического не произошло. Для Сколково – да, был один руководитель, стал другой. Но, в общем, ничего драматического не произошло.

О.О.: То есть это не означает никакого перемены вектора в направлении развития Сколтеха?

А.К.: Нет, абсолютно. Это абсолютно эволюционная процедура. И я могу сказать, что сама идея была совершенно правильная. Я как раньше был в этом уверен, так и сейчас в этом уверен. И никаких революций не будет. Это эволюционное развитие.

О.О.: Хорошо. Смотрите, за последние 2 года Сколтех покинул сразу ряд иностранных сотрудников – это и исследователи, и администраторы. Это сразу несколько видных заметных фигур. При этом подразумевалось, что Сколтех ищет для себя сотрудников и преподавателей на международном рынке. Но за последние 2 года у нас, во-первых, серьeзная инфляция. Это раз. Это сказывается на зарплатах. У нас изменение имиджа России. И вообще у нас ещe и санкции. И вот эти факторы – как они сказываются на кадровой политике Сколтеха?

А.К.: Во-первых, в отношении того, что люди покинули, ничего драматического совершенно не произошло. Действительно, три человека уволилось, но это были совершенно различные причины, начиная от болезни жены и заканчивая действительно некоторыми принципиальными вопросами. Но ещe раз повторяю, что совершенно ничего драматического не произошло. И, вообще говоря, мой собственный расчeт строится на самом деле в основном прежде всего на возвращении диаспоры, то есть тех людей, которые 10-20 лет отработали в лучших западных университетах. Ведь в начале 1990-х годов, может быть, вы помните, в ходу был такой анекдот, не наш, американский: "Что такое американский университет? Это то место, где русские профессора учат китайцев и индусов". И в каком-то смысле это действительно так и было. Сейчас это уже совсем не так. Но, тем не менее, очень значительная российская диаспора за рубежом существует. И я вижу свою задачу прежде всего опереться именно на эту диаспору. Со всех точек зрения это гораздо более эффективно.

О.О.: Как вы мотивируете людей поехать преподавать в Сколтех? Какие у вас аргументы? Как вы их убеждаете – почему нужно ехать и работать в Сколтехе?

А.К.: Никакой общей мотивации никогда не бывает. Все люди устроены по-разному, у всех разные обстоятельства. Понимаете, есть такая мелочь. Я прекрасно знаю, поскольку я этим занимаюсь очень давно, я в ИПИ возвращал 10 лет людей. Я прекрасно знаю следующее обстоятельство. Дети пошли в школу и три года уже проучились. С человеком бесполезно говорить. Он может всe, что угодно хотеть или не хотеть. Но он уже не может. Он не может перевезти детей сюда. Они всe ещe говорят на русском, но уже плохо пишут. Это гигантская проблема. Либо ты должен разговаривать с тем, у кого нет детей или дети которого ещe не пошли в школу, либо уже с тем, у которого дети разлетелись. Это просто жизненные обстоятельства.

О.О.: Это ваш кадровый опыт?

А.К.: Конечно. Я просто твeрдо знаю, с кем можно разговаривать, за какие струнки надо дeргать. Да, это действительно большой кадровый опыт, это правда. Например, сейчас у нас возглавил новый Центр перспективных исследований профессор Игорь Кричевер, который был деканом математического факультета Columbia. Этот человек – действительно звезда в мире математической физики. Его все знают и всe прочее. У него есть свои собственные соображения, которые я просто знал. Соображения, может быть, чудные. Но на самом деле реально существующие. Он говорит: мне нужно отучить своих внуков в 57-й школе, потому что такой школы в Америке нет. Конечно, университеты замечательные, а таких школ, которые ещe остались в Москве, их в Америке нет.

О.О.: То есть он здесь из-за внука?

А.К.: Нужно знать много людей, нужно иметь много связей, для того чтобы понять, на какую тему, как и с кем разговаривать. Это очень важно. Это не могут быть поиски через хантинговое агентство, что пытались всегда делать до того. Я занимаюсь им действительно больше 10 лет. И достаточно точно знаю картину.

О.О.: То есть это такой точечный…

А.К.: Это на самом деле сеть по всему миру: все знают обо всех.

О.О.: Хорошо. А если всe-таки говорить про деньги, ситуация сейчас в научных организациях сложная. У многих научных организаций бюджеты сократили сначала один раз на 10% в прошлом году, теперь в этом году снова на 10%. Это очень существенно. Что происходит с деньгами в Сколтехе и в связи с этим, соответственно, какие вы зарплаты предлагаете в среднем по рынку, и вообще что вы ощущаете в смысле денег?

А.К.: Вы знаете, многие годы ответ "Роллс-Ройса" в графе мощность они писали "достаточная". Я отвечу ровно так: достаточно. Наше руководство сделало всe, чтобы я на этот вопрос мог ответить просто "достаточно". Конечно, наша наука фантастически недофинансирована по сравнению с не только западной, по сравнению с любой зарубежной наукой. Это абсолютная правда. Но теперь вопрос со Сколково. Для меня главный вызов состоит в том, чтобы показать, что вкладывать в науку выгодно.

Обама в своe время объявил, что на каждый вложенный доллар в программу генома, каким это образом подсчитано, я не знаю, вышло 140 долларов в американскую экономику. Понимаете, задача Сколково – объявить, что это возможно. А проблема в том, что если этого не произойдeт, если это всe не дай бог кончится очередной липой, то 30 лет это будет выжженная земля, потому что все будут вспоминать: а, да это же уже было – всe, никогда больше.

О.О.: Александр Петрович, а как это можно показать, если у нас Сколтех – это такой уникальный эксперимент? Всe-таки в такой ситуации и организационной, и финансовой, и даже психологической, пожалуй, сейчас находится только Сколтех. Раньше, где-то ещe 5-6 лет назад, у нас было 2 университета (Российская экономическая школа и Высшая школа экономики), которые могли себе позволить нанимать преподавателей и профессоров на мировом рынке по мировым стандартам и по мировым зарплатам и ценам. Потом появился Сколтех, и он тоже смог это себе позволить. Но всe-таки у Сколтеха совершенно особое устройство, судьба и управление.

А.К.: Поймите, я работал в Физтехе и в Высшей школе экономики. Короче говоря, я хорошо понимаю общую ситуацию в университетах и Москвы, и России в целом. И я могу сказать, что считать, что у нас профессорско-преподавательский корпус совершенно себя изжил, что он дегенерировал полностью и не способен – абсолютная неправда. То есть да, в Сколково сейчас собран действительно уникальный междисциплинарный небольшой коллектив – всего порядка 150 человек. Но действительно по своей квалификации, главное – по междисциплинарности, он действительно уникален для России. Это правда. Но я ещe раз повторяю. Я прекрасно знаю, что есть великолепные профессора и в МГУ, и в МФТИ, и так далее. Великолепные профессора. Я говорю сейчас немножко не про то. Например, одна из наших задач, которой мы сейчас активнейшим образом занимаемся – например, наш Нефтегаз сосредоточен на проблемах Баженовской свиты. Понимаете, это действительно национальная проблема. Есть гигантский резервуар, лицензия на который у Господа Бога, из которого нефть добывать очень трудно. Всем это известно. Технологии, которая позволяет это делать, нет. Эти технологии абсолютно мультидисциплинарны. Они включают в себя математику, включают в себя физику, включают в себя механику, петрографию, геологию – короче говоря, всe. Действительно, мультидисциплинарная проблема. Вот это для нас вызов. Мы хотим это сделать.

Другой пример – агронаправление. Понимаете, что говорить? Сейчас всe, что, как мы считаем, удовлетворяем свои потребности в курятине, условно говоря – на самом деле это генетические материалы, которые получаются из-за рубежа. И на самом деле ни о какой независимости говорить нечего.

О.О.: Вы имеете в виде продовольственной независимости?

А.К.: Конечно. Это действительно проблема №1. Вы знаете, что в Китае, да и вообще везде на самом деле, охрана интеллектуальной собственной, связанной с агробиосектором – она гораздо строже, чем охрана секретов в области ракетной техники. Понимаете? У нас существуют три компании в животноводстве, которые монополизировали практически весь мир, и пять компаний в семеноводстве, которые монополизировали весь мир. Надо понимать. Например, мы продавали компании "Limagrain", третьей в мире компании по семеноводству, некоторые свои сорта. На самом деле это хорошая математика, реализованная просто в программном обеспечении. Сегодня агропроблемы стали абсолютно мультидисциплинарными проблемами. Это проблемы, в решении которых должны участвовать биологи, математики, физики, генетики, ну, в конце концов, те люди, которые реально осуществляют селекцию. То есть это действительно реально мультидисциплинарные проблемы.

Собрать такого рода коллективы очень трудно. А у нас они собрались с самого начала. Вот он собирался как мультидисциплинарный. Весь Сколтех собирался как мультидисциплинарный коллектив. Мы собираемся, очень легко находим общий язык. К нам приходят некие сельскохозяйственные деятели как из коммерческого сектора, так и из правительственного. И мы собираем людей совершенно разных специальностей, через 10 минут мы находим общий язык. Мы мгновенно понимаем, о чeм идeт речь и что нужно делать.

О.О.: Вы назвали одним из преимуществ, очень серьeзных конкурентных преимуществ Сколтеха мультидисциплинарность – что это сильные исследователи. И при этом они могут решать комплексные сложные задачи. Какие вы ещe видите преимущества Сколтеха? В чeм его уникальные конкурентные преимущества на образовательном рынке?

А.К.: Как это ни странно, это английский язык. В Сколково официальным языком является английский. Вся переписка внутренняя идeт на английском. Лекции читаются на английском. Семинары ведутся на английском. Официальный язык – английский. Это крайне важно. Знаете, в чeм проблема? У нас есть задача, поставленная указом президента о повышении уровня публикационной активности. Мы знаете, с чем сталкиваемся? У нас огромное количество людей просто не умеют писать статьи на английском. И вы знаете, что ты можешь нанять любого самого лучшего переводчика, он тебе профессиональную статью не переведeт. Она сразу пойдeт в корзинку. И когда мы говорим о том, что да, нам надо повышать публикационную активность. За счeт чего? Например, в старых институтах, как Институт проблемы передачи информации, мне наиболее близкий – да, там старые учат молодых, и всe как-то это естественным образом идeт. Но в институте нет переводчиков тоже. Все пишут сами. Но это идeт изустное обучение, как это делается. Что касается чуть-чуть мы отойдeм вот этих старых, в научном смысле действительно очень мощных университетов или академических институтов, то это мгновенно пропадает.

Я прекрасно знаю, что далеко не все и далеко не всегда могут свои результаты написать на уровне, приемлемом для публикации в международных научных изданиях. Это совершенно точно. Люди должны ездить. Люди должны устанавливать свои собственные связи, возможности. Никакой интернет не заменит личного общения. Никакое чтение статей не заменит погружения и совместную работу с коллегами в других странах. Это абсолютно необходимая компонента любой научной работы сегодня.

О.О.: Александр Петрович, несколько лет назад высказывались очень такие скептические мнения по отношению к Сколтеху в связи с тем, что не было лаборатории. Что это за университет, где нет полноценных лабораторий? Но их ведь в чистом поле за неделю и даже за год не создашь. Какая сейчас ситуация с лабораторной базой в Сколтехе?

А.К.: Первоклассная. Просто первоклассная. Сегодняшняя лабораторная база в Сколтехе просто первоклассная.

О.О.: По каким направлениям?

А.К.: По всем перечисленным. У нас сейчас проблема в другом. Мы захлeбываемся от недостатка площади. Мы в "Ренове" сейчас снимаем. А что значит снимать? Через год будет кампус. Сняли уже 1.5 тысячи, для того чтобы поставить там нефтехимическое сложное оборудование, которое уже есть в реальности. Сегодня в Сколтехе абсолютно первоклассное научное оборудование. Я знаю все ведущие университеты мира не понаслышке, а я везде был, всe видел. "Всe" – может быть, это слишком сильно сказано. Но я прекрасною знаю и MIT, и Стэнфорд, и USC, и французские университеты, и немецкие университеты. Поверьте мне, у нас сегодня первоклассная лабораторная база.

О.О.: И студенты, и аспиранты имеют к нему доступ, и они могут уже работать нормально, участвовать в экспериментах?

А.К.: Абсолютно. Вы даже не представляете. У нас есть такая студенческая мастерская, что называется, которая была… Я первый раз прошeл - я участков прототипирования видел и в России, и на Западе миллион. Я когда первый раз прошeл, я посмотрел, а потом вышел, спрашиваю своего экскурсовода: "Потрясающе сделано. Я вообще никогда не видел, чтоб было так удобно. Кто это делал?". – Это же MIT-шный проект.

Тут надо сказать им спасибо.

О.О.: Это вы имеете в виду центр прототипирования MIT , когда цифровые станки, то есть 3 D -принтеры и так далее.

А.К.: Там всe. Если вы там были, то там всe. Там действительно всe, что нужно для прототипирования. И он работает 24 часа в сутки 7 дней в неделю, 24/7. Там сидит такой американец Брентон, молодой парень, совершенно дико увлечeнный всем этим. Постоянно там толпятся студенты, аспиранты, чeртова туча людей с горящими глазами. Очень приятная обстановка.

О.О.: Александр Петрович, а что бы вы сказали потенциальным абитуриентам или студентам, которые поступают в магистратуру или в аспирантуру, как бы вы их мотивировали, почему им нужно выбирать Сколтех?

А.К.: Проблема в том, что молодeжь Москвы и Питера в очень существенной степени потеряла интерес к науке по многим причинам. И сейчас основной поток научных технологических лидеров из провинции. Это не старые времена.

О.О.: Хорошо. Но если вы говорите об иностранных студентах, почему они должны выбирать Сколтех? Зачем им сюда ехать к вам?

А.К.: Во-первых, Сколтех для человека, который может посмотреть на это объективно, а это очень нетрудно, ты берeшь список профессоров, берeшь список их публикаций, берeшь их CV, это всe есть на сайте Сколтеха, и понимаешь, что это действительно первоклассные профессорско-преподавательские кадры. Для этого не нужно быть о семи пядях во лбу. Это легко увидеть, просто зайдя на сайт. Это первое. То есть ты заведомо получаешь хорошее образование.

Второе. Лабораторное оборудование. Я ещe раз повторяю, что оно уже действительно первоклассное. Плюс к этому с тебя ещe и денег не берут. Вопрос: а зачем вы учите иностранцев?

О.О.: Зачем вы учите иностранцев бесплатно?

А.К.: Да. Вы знаете, я вам отвечу на этот вопрос. Зачем мы учим сейчас иностранцев бесплатно? Совершенно бессмысленная, казалось бы, история. Понятно, когда был Университет дружбы народов в Советское время, когда учили будущих лидеров национально-освободительных движений – это всe понятно. И вообще некую интеллигентную прослойку, которая могла нас поддерживать. А зачем сейчас? Вроде бы совершенно бессмысленная история. Нет, не бессмысленная. Объясняю. Потому что люди должны приучиться к международной культуре. У нас, конечно, есть люди и с малоцивилизованных стран. Но есть ребята из Европы, из Канады, из Америки. Да, их немного. Но в целом, ещe раз повторяю, 20% иностранных студентов. Я не думаю, что это вечная история. Сколтех должен стать брендом. Тогда мы сами будем брать за это деньги. Но, понимаете, эта история с деньгами и университетами, вообще говоря, у нас очень неправильно излагается. Сколько стоит год обучения, например, в MIT, скажем, на инженерном факультете?

О.О.: 50 тысяч долларов примерно. В зависимости от…

А.К.: Около того. Да.

О.О.: От 40 до 50.

А.К.: У юристов и врачей это подороже, а инженерная школа стоит примерно так. И, вы думаете, большой процент людей, которые платят это сами в MIT? Ничтожный. То есть все что-то платят, но, как правило, платят очень немного. Как правило, стипендиальные фонды, внутренние структуры MIT оплачивают процентов 90. Это среднее. То есть что-то платят, но очень немного на самом деле. Эти университеты живут на endowment’ах. Это сказки, что они живут на деньги студентов. Это не так. Они живут, конечно, на endowment’ах прежде всего. А у нас что? Понимаете, это очень важный вопрос. Кто бы помнил имя американского предпринимателя средней руки по имени Джон Гарвард? Кто бы его помнил? А кто будет помнить владельцев футбольного клуба английского или итальянского через день после его смерти? Ответ: никто. А Миллера, который вкладывает деньги в науку, в космос, в математиков, в физиков – вот его будут помнить ещe сотни лет.

О.О.: Александр Петрович, но ведь endowment предполагает очень-очень длинное, поступательное и осмысленное развитие.

А.К.: Господи, ну входишь в Тель-авивский университет. Первое, что ты видишь буквально в первом доме – вот такая огромная надпись "Факультет компьютерных наук имени Леонарда Блаватника", потому что Блаватник дал на него деньги.

О.О.: Вы надеетесь на то, что Сколтех тоже будет развиваться по модели endowment ’а?

А.К.: Я бы хотел.

О.О.: Как бы вы определили стратегические направления развития Сколтеха? Скажем, что должно случиться со Сколтехом при хороших обстоятельствах через 10-15 лет?

А.К.: Я вам скажу. Во-первых, я считаю, что Сколтех так и должен оставаться маленьким университетом. Вот у него есть KPI – 1200 студентов и 200 профессоров. Я думаю, что это тот максимум, на который мы, может быть, выйдем через несколько лет и через который ни в коем случае не надо переходить. Но он должен быть элитным. Наша главная миссия – это воспитать научную и инженерную элиту для нашей страны. Еe не может быть очень много по определению. Еe не может быть очень много. Наша задача – воспитать элиту. Как в своe время образовывался Физтех? Было несколько умных людей, которые объяснили Сталину, что нужно воспитать инженерную, физическую, математическую элиту этой страны. И ровно так был образован Физтех. И ровно таким же должен сейчас быть и Сколтех. Это совершенно не мешает, вы поймите, мы ни в коем случае не конкуренты ни Физтеху, ни МГУ. Господи, чем больше, тем лучше.

О.О.: В таком случае как складываются отношения Сколтеха с властью? Нынешняя власть понимает то, что надо воспитать элиту?

А.К.: Мне кажется, что понимает. Я не власть. Я довольно далeк от этого.

О.О.: Вы как раз с другой стороны.

А.К.: Но по моему ощущению у меня на сегодняшний день нет аргументов против. Мне кажется, что понимают. Но мы должны доказать это. Понимаете, просто так на абстрактном уровне, на уровне дискуссии что значит понимают? Во-первых, производят некоторые действия, которые этому помогают. Но без нас это будет невозможно. Мы должны доказать, что мы им нужны не как атрибут цивилизованного общества, а как объект для вложения денег государства, как один из столпов государства. Мы это должны доказать. И нам дали такую возможность. И мы должны еe использовать.

О.О.: Спасибо большое. У нас в программе был академик Российской академии наук, ректор Сколковского института науки и технологий Александр Кулешов.

Новый ректор Сколтеха академик Александр Кулешов заявил в интервью сайт, что не собирается устраивать в университете революцию, но намерен по-своему расставить акценты - там, где в этом есть необходимость.

Известный математик, до недавнего времени возглавлявший Институт проблем передачи информации (ИППИ), считает, что в извечном споре о том, что надо давать студентам, знания или навыки, абсолютный приоритет за знаниями. На прямой вопрос, имеет ли смысл давать фундаментальные знания студентам Сколтеха, каждый из которых - выпускник какого-либо элитного вуза, Александр Кулешов отвечает утвердительно.«Учиться фундаментальным вещам нужно до тех пор, пока ты можешь учиться», - убежден ректор.

По мысли Александра Кулешова, инновации появляются там и тогда, где и когда инженеры работают в союзе с видными учеными. В этом смысле Сколтеху, по его мнению, не хватает компактного Центра передовых исследований, в рамках которого профессора-звезды зажигали бы «звездочки» лучших студентов.

Академик Александр Кулешов: "Если у тебя есть знания, навыки ты приобретаешь быстро". Фото сайт

У сколтеховских звезд есть и другая миссия. «Государство много дало Сколтеху, и мы должны это использовать не только для того, чтобы готовить какое-то малое количество элитных выпускников, а для того, чтобы распространять новую идеологию построения образовательного процесса», - считает академик Кулешов. Под его руководством Сколтех будет интенсифицировать сотрудничество с региональными вузами, начиная с ДВФУ во Владивостоке.

Ниже выдержки из интервью.

-Вы часто в своих публичных выступлениях повторяете слово «успех». Что оно значит для Вас? Что бы Вы считали успехом Сколтеха?

- Успех - это максимальная самореализация. Тебе от Господа, от генетики, от твоих родителей отпущены некоторые возможности. Самореализация - когда ты эти возможности, эти способности можешь максимальным образом направить на благо окружающих, на собственное благо.

Что такое успех в случае со Сколтехом, тоже абсолютно понятно. За последние 25 лет наше образование и в какой-то степени наука, безусловно, очень деградировали и даже в чем-то зашли в тупик. В 50-е - 60-е годы мы обладали лучшим в мире образованием; все хорошо помнят, что Эйзенхауэр в качестве одного из ответов на запуск Спутника объявил о перезапуске американской системы образования. И это был естественный ответ, потому что на образовании стоит все, включая и науку. Конечно, наука и образование неразрывно связаны, но образование первично. Правда, без науки не может быть образования.

В России нужно было создать что-то from scratch, начиная с «зеленого поля». Почему нельзя было взять Физтех или МГУ и создать Сколтех на базе уже существующего университета, у нас ведь до сих пор есть прекрасные университеты? Ровно по тем же причинам, по которым Петр не делал свою армию на базе стрелецких полков, а создавал потешные полки. Т.е. причина довольно очевидна - существуют некие пуповины, которые нас связывают с прошлым. Чем их меньше, тем больше вероятность успеха в том смысле, о котором я говорил.

-С какими идеями Вы пришли в Сколтех? Что в Сколтехе изменится, на чем будет сделан акцент?

Я сразу хочу сказать, что никаких революций совершенно точно не будет. Была проделана огромная работа, я считаю, что успешно завершен первый этап развития Сколтеха. Безусловно, как в любом деле есть определенные вопросы, есть какие-то неточности, надо что-то менять: это совершенно нормальный рабочий процесс. Это как в межконтинентальной ракете, когда отстреливается первая ступень, вторая ступень…

Начало было положено, несмотря на то, что было очень много критики, и эта критика Сколтеха была в значительной степени объективной. Я сам был не последний человек, который его в каких-то аспектах критиковал. Мы хотели взять американскую систему образования, приняв MIT за некий образец, и полностью перенести ее на российскую почву. Так, может быть, не стоит делать. Безусловно, нужно взять основные параметры, основные направления, основные базисные принципы, но переносить все на 100%, может быть, и не стоит. Но только на практике можно было понять, что не очень хорошо.

« Тренд в инженерной деятельности - она становится все более и более айтишной, если хотите, она все более и более математезируется»

Мне доводилось достаточно близко сталкиваться с главными университетами всех стран, и я никогда не мог сказать, что наша система образования абсолютно хуже некоторых в каждой точке.

Взять ту же физтеховскую систему, которая, безусловно, в конце 50-х - 60-х годах была лучшей в мире. Но вспомните, кто ее делал? Такие люди, как Ландау, Капица… Это были гении, гиганты, и они создали систему, которая была применима там и тогда. Это не означает, что ими было создано некое абсолютно общее решение, которое могло бы столь же успешно работать в Европе или в Америке. Но именно там и тогда оно было лучшим.

В чем суть физтеховской системы? Мы учим неким базовым вещам, а дальше люди работают с учеными очень высокого класса, и именно в процессе этой работы они получают остальные знания. Наша сегодняшняя система образования построена на недостатке средств. Лучшая система образования - это когда есть диалог, совместная работа учителя и ученика; в Древней Греции это прекрасно понимали. Но в силу того, что сейчас образование носит массовый характер, а мы живем не в Афинах и не в Коринфе, приходится идти на определенные потери. Когда я читаю лекции для пятисот человек, это еще не означает, что это хорошо - просто у нас нет другого выхода, мы должны вписываться в определенные регуляторные механизмы, определенные финансовые ограничения.

А физтеховская система как раз максимально быстро давала возможность учителю работать с учеником, если не как с равным, то как с человеком, которого не нужно учить азам. Это была самая быстрая и самая эффективная система доведения способных ребят до уровня серьезных ученых, серьезных разработчиков. Но это, повторяю, - там и тогда. Тогда существовала великая советская наука, была блестящая Академия наук, были очень сильные оборонные институты. Сейчас все это достаточно деградировало. Не потому, что система, придуманная советскими физиками, была плохой, а потому что изменилась среда. Поэтому нужны корректировки. Но еще раз повторяю: я совершенно не считаю, что нам нужно полностью взять то, что существует в MIT, Caltech или в Стэнфорде, и один к одному перенести на нашу почву. По многим причинам это действительно не получится.

Но базовые вещи, базовые принципы, конечно, нужно брать.

Минимальная конфигурация знаний

А вот один из базовых принципов, который мы потихонечку забыли с 60-х годов. Когда я учился на мехмате, ты подходил к доске объявлений - там висел список из 350-400 спецкурсов. И ты мог выбрать любой. И любой зачет или экзамен по этим курсам шел тебе, говоря сегодняшним языком, в кредит. То есть у студента была возможность выбирать. Это совершенно необходимо, но об этом как-то стали забывать. Процесс обучения становился все больше и больше регламентированным.

Западная, в частности, американская система очень сильно отличается тем, что там у студента в миллион раз больше свободы выбора. Но в этом есть и свой негатив. Если твой научный руководитель или ментор не очень хорош, или ты ему безразличен (что чаще всего происходит), то в этом случае, такая система играет, скорее, негативную роль. Я вот помню, что выбирал для сдачи экзамена устойчивость динамических систем: курс, считавшийся самым легким. Что поделать, мы все так устроены.

Если студент абсолютно самостоятельно делает выбор, мы попадаем в другую зону риска: студенты будут выходить из университета без стройной системы минимально необходимых знаний. В теории систем есть такой математический термин: «минимальная конфигурация». Это тот минимальный набор знаний и навыков (в основном знаний, конечно), который необходим, если ты хочешь стать специалистом в области фотоники или даже уже, в области анализа данных. Здесь как раз воля студента должна присутствовать минимально.

Ведь в чем задача университета? Это вечная дискуссия: что важнее - навыки или знания? В какой пропорции надо давать знания и в какой - навыки? У меня на этот счет ответ всегда был однозначным: нужно максимально учить знаниям и в минимальной степени - навыкам. Практика показывает, что человек, обладающий в большей степени знаниями и в меньшей степени - навыками, он другие навыки получает достаточно быстро, а вот в обратную сторону это, к сожалению, не происходит.

Есть такая очень странная вещь: люди учатся до 25 лет. Что бы по этому поводу ни говорили, серьезным, фундаментальным вещам люди учатся до 25 лет. У физиков есть пословица: если ты до 20 лет квантовую механику не понял, то никогда не поймешь. И это, к сожалению, правда.

Кроме того, в современном мире навыки, к сожалению или к счастью, очень быстро меняются. Сейчас срок нового технологического уклада - 5-7 лет. Поэтому я не большой приверженец серьезно учить каким-то навыкам. Навыки получат на работе. Конечно, какой-то минимальный объем нужен - да и то, я бы сказал, под давлением общественности, - но, на мой взгляд, он не должен быть особенно большим. Если у тебя есть знания, навыки ты приобретаешь быстро.

-Это не означает, что студентов Сколтеха уже поздно учить фундаментальным знаниям?

Ну почему, еще пару лет есть.

-Так ведь они уже приходят к вам с базовым университетским образованием??

С каким-то образованием. Да, лучше - хуже - с каким-то образованием.

-То есть Вы считаете, что даже людям с базовым образованием нужно давать базовые знания?

Я приведу пример. На базовой кафедре ИППИ в физтехе одно из направлений - подготовка инженеров в области беспроводных телекоммуникаций. Например, ИППИ делает для Huawei протоколы и системы кодирования для 5G. Мы берем студентов на пятом курсе, и мы вынуждены год читать им базовую математику, потому что иначе объяснить им, как устроены LTE, мы не можем. Мы вынуждены читать им функциональный анализ, случайные процессы - массу вещей абсолютно базовых, которые Физтех не успевает прочесть.

Важно то, что учиться фундаментальным вещам нужно до тех пор, пока ты можешь учиться.

«Пусть у тещи будет зять кривой»

- Три года назад Вы сказали в интервью Sk . ru , что Сколтех может повторить ошибку других элитных российских университетов: слишком хорошие выпускники, они не востребованы в России, но нужны в Америке и Европе. У Вас остается это опасение?

Опасение, конечно, остается. Но если продолжать это рассуждение, то мы придем к нонсенсу: ну что, давайте не готовить хороших студентов, будем готовить плохих? Есть такой джентльмен - Дмитрий Мариничев, омбудсмен по интернету; он в моем присутствии выступил и говорит: «А давайте не будем готовить айтишников, все равно они уезжают». В общем, назло теще глаз себе выбью, пусть у нее будет зять кривой.

« Есть такая очень странная вещь: люди учатся до 25 лет. Что бы по этому поводу ни говорили, серьезным, фундаментальным вещам люди учатся до 25 лет»

На самом деле страшно не то, что люди уезжают, страшно то, что они не возвращаются. А то, что они уезжают, это очень хорошо, это нормально. В ИППИ мы всегда очень приветствовали отъезд человека на стажировку на полгода, на год. Нельзя жить в изоляции. Сейчас наука действительно открыта, нужно понимать, где что находится. Нужно иметь связи, никакой интернет не заменит изустное общение.

-Работающая в Сколтехе Ирина Дежина недавно опубликовала сравнительное исследование о межсекторальной мобильности ученых . Россия названа наименее мобильной не только среди развитых стран, но даже и стран БРИКС.

- Это, несомненно, так. Я знаком с этой работой. Лично я не имею никакой статистики по этому поводу, но собственные наблюдения за многие десятки лет подсказывают: это действительно так, и это очень вредно.

Внутренняя мобильность высокопрофессиональных кадров относительно низка в нашей стране. Вот говорят: огромное преимущество России в том, что в ней существуют научные школы. Это действительно преимущество, но это и недостаток. Например, в Соединенных Штатах человек, переехавший из одного университета в другой, - это абсолютно нормально. Более того, если человек работает долго на одном месте, - это редчайший случай. И вот как пчелки, которые перелетают с цветка на цветок, переопыляя их, передвигаются специалисты из одного университета в другой. Они способствуют тому, что уровень образования, научных исследований, и самое главное - подхода к организации этого процесса - более или менее одинаков. Это не значит, что в Гарварде и в Стэнфорде все одинаково, но базовые принципы схожие.

Мы прекрасно понимаем, что у нас есть какие-то объективные, в том числе, ментальные причины, сдерживающие нашу мобильность. Надо как-то с этим справляться. Надо начинать.

В качестве примера того, как это можно делать, хочу заметить, что Сколтех недавно подписал соглашение с ДВФУ. Через пару недель туда едут три наших лучших профессора: Константин Северинов, Филипп Хайтович и Егор Базыкин. Они едут, чтобы для начала понять уровень студентов, а потом в сентябре прочесть интенсивный курс лекций. Это вещь крайне полезная, в том числе, для нас. Нам ведь тоже студенты нужны.

Если раньше Москва как пылесос забирала всех лучших, то сейчас это вовсе не так, надо смотреть периферию. В Москве занятие наукой потеряло престиж драматически, в провинции с этим все-таки получше. Надо расфокусировать, перестать смотреть только на Москву, Петербург и Новосибирск, и мы в этом направлении уже предпринимаем определенные усилия. Есть какие-то связи с Уфой, с тем же Дальним Востоком, с Красноярском, Новосибирском, с Петербургом, естественно, в частности, с академическим университетом Жореса Алферова и т.д. Кстати, девиз Жореса Ивановича Алферова, который всегда говорит, что «Сколково» - это не территория, а идеология», - в нем большая правда есть. Государство много дало Сколтеху, и мы должны это использовать не только для того, чтобы готовить какое-то малое количество элитных выпускников, а для того, чтобы распространять новую идеологию построения образовательного процесса.

Это очень важно. И для этого нам нельзя сидеть здесь в четырех стенах. Нам надо привлекать людей сюда, нам надо самим ездить - это очень важная часть нашей работы.

-В упомянутом исследовании ученый определяется как «предприниматель в экономике знаний»? Вы согласны с таким определением? Это то, что готовит Сколтех?

Процентов на девяносто. На самом деле в Сколтехе упущена некоторая вещь, я считаю, но у нас есть еще возможность это поправить.

Знаете, сколько математиков в год оканчивает MIT? Сто. Много это или мало? В Caltech примерно столько же. Если взять два десятка лучших американских университетов, будет та же самая картина. Во Франции Нормаль Сюп оканчивают 50 математиков. А у нас на мехмате - 450 математиков. Это было нормально, когда была огромная страна. Сейчас это, по-видимому, избыточно. Но очень важно, что инженерная школа обязательно должна жить рядом с научной.

« В какой пропорции надо давать знания и в какой - навыки? У меня на этот счет ответ всегда был однозначным: нужно максимально учить знаниям и в минимальной степени - навыкам»

Я всегда говорю, что MIT начался с того, как в него пришел Норберт Винер, великий ученый, а до этого MIT сто лет был мелкой инженерной школой на Востоке США. Инженеры обязательно должны жить рядом с учеными. Только в этом союзе появляется нечто новое.

Союз ученых и инженеров

Все наши крупные проекты, которыми мы до сих пор гордимся - атомный, космический и т.д. - они были удачными, потому что вместе работали инженеры и ученые. А вот третий проект, о котором мало говорят, потому что он закончился нулем, - электроника, электронно-вычислительная техника. Советский Союз обломался на том, что не смог создать 386-й процессор. Почему? В атомном проекте и в ракетном проекте в основе были ученые, люди, понимавшие, как это надо делать правильно. Они, например, понимали, что невозможно делать что-то, не создавая с такой же скоростью параллельно инструменты измерения. Если ты не умеешь мерить то, что ты делаешь, - считай, ты ничего не делаешь.

А вот электроникой у нас занимались инженеры - без ученых. И получилось то, что получилось. В Intel и IBM не так. Сейчас дико об этом говорить, но в IBM в Нью-Йорке до недавнего времени существовал большой научно-исследовательский центр, работавший точно по правилам советской Академии наук. Нанимали математиков очень хорошего класса; один присутственный день. Все, что от них требовалось, - определенное количество статей. Это был классический академический институт Советского Союза. Сейчас это не так, сейчас все сильно изменилось. Бизнес перестал вкладываться в фундаментальную науку. Прошли времена существования ideas factory, когда изобретали транзисторы и множество других полезных для человечества вещей.

Но и сегодня союз ученых и инженеров - единственно правильное основание для любого здания. Сейчас это происходит в биологии (там, правда, не инженеры, но люди, занимающиеся более практической деятельностью, работают вместе с учеными). Только такой союз может оказаться успешным.

Чего нам не хватает в Сколтехе? Того, что обычно называют Центром advanced studies. Небольшое количество людей, которые действительно являются первоклассными, настоящими звездами, - и которые около себя воспитывают небольшое количество «звездочек». Это придает определенный аромат, определенный benchmarking для всего университета в целом. Это очень важная компонента, ее нужно дотянуть.

Питч в ледяной проруби

-В Wall Street Journal на днях опубликована статья о кризисе в Кремниевой долине, где венчурные фонды отказываются инвестировать в технологические стартапы. В кризисе, утверждает газета, оказалась сама модель Кремниевой долины, которая строилась на формуле: «работай много, получи венчурный капитал, стань богатым». Сколтех, который готовит исследователей-предпринимателей, как-то отслеживает конъюнктуру рынка?

В биржевой терминологии есть понятие - коррекция рынка. Я этих коррекций рынка в той же самой Силиконовой долине видел, как минимум, четыре-пять. Это довольно естественный процесс. Сначала период завышенных ожиданий, когда вкладывается зачастую больше ресурсов, чем нужно, потом провал, потому что ожидания не оправдываются, и потом потихоньку выход на то естественное плато, которое характерно для данной технологии. Сейчас происходит то же самое. Здесь нет никакой трагедии.

Помню, я попал в Силиконовую долину в 2002 году в момент, когда рестораны стояли пустые, и молодежь говорила: все кончено, все ужасно, все закрывается.

Конъюнктура рынка - это временные колебания. Надо смотреть на конъюнктуру рынка в долгосрочной перспективе. Мы все-таки готовим специалистов, которые, предполагается, будут специалистами 10, 20 лет. А если взять период последний трех десятилетий, то нужда в айтишниках, а мы о них говорим, монотонно растет - интегрально монотонно. В подготовке кадров мы не можем учитывать годичные-двухгодичные колебания, это нигде в мире не учитывается.

Но мы понимаем тренды. Например, тренд в инженерной деятельности - она становится все более и более айтишной, если хотите, она все более и более математезируется.

В мире работает 70 миллионов инженеров-конструкторов, которые должны так или иначе уметь работать с некими софтами. Но оказывается, что полным набором того, что сейчас мир может предоставить, способен пользоваться всего 1% инженеров. Остальные 99% этим пользоваться не могут. И вот пятнадцать лет надеялись, что с этим что-то можно поделать, доучивать инженеров на каких-то курсах. Прошли годы, и видно: нет, так мы инженеров не натренируем. Оказывается, что средний инженер просто не в состоянии, часто интеллектуально, по своему образованию справиться с этой задачей.

И сейчас ищутся другие пути. Это в инженерном софте называется democratization: как из сложных инструментов сделать более простые для использования. Вот это долгосрочные тренды. Почему они долгосрочные? Потому что технологическая революция происходит каждые пять-шесть лет, а размер поколения - 25 лет. Биология работает, но на более длинных интервалах, и это надо учитывать.

-В Финляндии, в Оулу прошел финал международного конкурса стартапов. По условиям, участники должны были произнести 2-минутный питч в проруби при температуре 0 градусов. Главный приз - 10 тысяч евро. Как, по-Вашему, многие из студентов Сколтеха готовы были бы залезть в прорубь ради 10 тысяч евро?

Даже затрудняюсь сказать, но мысль интересная. Можно попробовать.

-А Вы бы хотели, чтобы их было много или мало?

- Насчет проруби, не знаю. А вот питч - один из важных элементов подготовки студентов Сколтеха. Если ты не в состоянии за две минуты рассказать, что ты хочешь, и заинтересовать человека, который теоретически может этим заинтересоваться, то тебе лучше этим вопросом не заниматься. Но эти необходимые навыки приобретаются очень сложно. Этому надо учить.

Mungalov Dmitry and 2 others like this" data-format="people who like this" data-configuration="Format=%3Ca%20class%3D%27who-likes%27%3Epeople%20who%20like%20this%3C%2Fa%3E" >

Artificial Neural Networks in Pattern Recognition. 6th IAPR TC 3 International Workshop, ANNPR 2014, Montreal, QC, Canada, October 6-8, 2014, Proceedings Vol. 8774. Switzerland: Springer, 2014. P. 47-58.

Глава книги Kuleshov A. P. , Bernstein A. , in: Machine Learning and Data Mining in Pattern Recognition / Отв. ред.: P. Perner . Vol. 8556. Switzerland: Springer, 2014. P. 119-133.

Глава книги Bernstein A. , Kuleshov A. P. , , in: Abstructs of the 29-th European Meeting of Statisticians . Budapest: Bernoulli Society, 2013. P. 325-325. (в печати)

Статья Bernstein A. , Kuleshov A. P. // International Journal of Software and Informatics . 2013. No. 7(3). P. 359-390.

Статья Бернштейн А. В. , Кулешов А. П. // Обозрение прикладной и промышленной математики. 2012. Т. 19. № 4. С. 542-543.

Глава книги Бернштейн А. В. , Бурнаев Е. В. , Кулешов А. П. // В кн.: Proceedings of 9th International Conference on Computer Data Analysis and Modeling: Complex Stochastic Data and Systems, (CDAM’2010). Мн. : [б.и.], 2010.

Статья Кулешов А. П. , Бернштейн А. В. // Обозрение прикладной и промышленной математики. 2009. Т. 16. № 6. С. 1088-1089.

Публикации

I. Монографии

1. Мизин И.А., Богатырев В.А., Кулешов А.П. Современное состояние проблемы управления потоками в сетях пакетной коммутации. М.: Совет по кибернетике АН СССР, 1981. – 55 с.

2. Мизин И.А., Богатырев В.А., Кулешов А.П. Сети коммутации пакетов. М.: Радио и связь, 1986. – 408 с.

3. Мизин И.А., Аничкин С.А., Белов С.А., Бернштейн А.В., Кулешов А.П. Протоколы информационно-вычислительных сетей. М.: Радио и связь, 1990. – 504 с.

II. Статьи в реферируемых журналах

4. Кулешов А.П. Статья по спецтеме. Журнал ВСРЭ, серия ТСУ, вып. 2, М., 1972. – 8 с.

5. Кулешов А.П. Статья по спецтеме. Журнал ВСРЭ, серия ТСУ, вып. 5, М., 1972. – 10 с.

6. Кулешов А.П. Статья по спецтеме. Журнал ВСРЭ, серия ТСУ, вып. 5, М., 1973. – 3 с.

7. Кулешов А.П. Статья по спецтеме. Журнал ВСРЭ, серия ТСУ, вып. 12, М., 1973. – 7 с.

8. Кулешов А.П. Статья по спецтеме. Журнал ВСРЭ, серия ТСУ, вып. 15, М., 1974. – 6 с.

9. Кулешов А.П. Статья по спецтеме. Журнал ВСРЭ, серия ТСУ, вып. 2, М., 1975. – 9 с.

10. Кулешов А.П. Статья по спецтеме. Журнал ВСРЭ, серия ТСУ, вып. 9, М., 1975. – 5 с.

11. Кулешов А.П. Статья по спецтеме. Журнал ВСРЭ, серия ТСУ, вып. 10, М., 1976. – 7 с.

12. Кулешов А.П. Статья по спецтеме. Журнал ВСРЭ, серия ТСУ, вып. 10, М., 1976. – 5 с.

13. Кулешов А.П. Статья по спецтеме. Журнал ВСРЭ, серия СОИУ, вып. 16, М., 1979. – 7 с.

14. Кулешов А.П. Статья по спецтеме. Журнал ВСРЭ, серия СОИУ, вып. 16, М., 1979. – 2 с.

15. Кулешов А.П. Статья по спецтеме. Журнал ВСРЭ, серия СОИУ, вып. 5, М., 1982. – 7 с.

16. Кулешов А.П. Статья по спецтеме. Журнал ВСРЭ, серия СОИУ, вып. 10, М., 1982. – 5 с.

17. Кулешов А.П. Статья по спецтеме. Журнал ВСРЭ, серия СОИУ, вып. 3, М., 1985. – 7 с.

18. Кулешов А.П. Статья по спецтеме. Журнал ВСРЭ, серия СОИУ, вып. 13, М., 1985. – 9 с.

19. Кулешов А.П. Статья по спецтеме. Журнал ВСРЭ, серия СОИУ, вып. 7, М., 1986. – 5 с.

20. Кулешов А.П. Статья по спецтеме. Журнал ВСРЭ, серия ТСУ, вып. 7, М., 1986. – 7 с.

21. Велихов Е.П., Емельянов С.В., Кулешов А.П. Информационные технологии в проектах Международного научно-исследовательского института проблем управления //Приложение к журналу «Информационные технологии». 2006, № 3, 8 с. 2-4.

22. Кулешов А.П. Технология быстрого вычисления характеристик сложных технических объектов //Приложение к журналу «Информационные технологии». 2006, № 3, с. 4-11

23. Бернштейн А.В., Кулешов А.П. Методология оценивания точности в технологии быстрого вычисления характеристик сложных технических объектов //Приложение к журналу «Информационные технологии». 2006, № 3, с. 17-22.

24. Кулешов А.П. Информационная модель как основа проектирования корпоративных автоматизированных информационных систем //Приложение к журналу «Информационные технологии». 2006, № 3, с. 26-30.

25. Кулешов А.П. Когнитивные технологии в адаптивных моделях сложных объектов // Информационные технологии и вычислительные системы, в. 1. 2008, с. 18-29.

26. Бернштейн А.В., Кулешов А.П. Когнитивные технологии в проблеме снижения размерности описания геометрических объектов // Информационные технологии и вычислительные системы. 2008, № 2, с. 6-19.

27. Бернштейн А.В., Кулешов А.П. Математические методы в когнитивных инженерных технологиях// Обозрение прикладной и промышленной математики, сер. «Вероятность и статистика». 2008, т. 15, № 3, с. 451-452.

28. Бернштейн А.В., Кулешов А.П. Оптимальная фильтрация случайного фона в задачах обработки изображений // Проблемы передачи информации, 2008. Т. 44, № 3, с. 70-80.

29. Бернштейн А.В., Кулешов А.П. Когнитивные технологии интеграции данных и знаний в метамоделировании. Обозрение прикладной и промышленной математики, серия «Вероятность и статистика». 2009, т. 16, № 5.

III. Статьи в трудах конференций

30. Кулешов А.П. Задача Штейнера в проблеме управления потоками в ИС с коммутацией сообщений. В сб.: «Шестая конференция по теории кодирования и передачи информации», Ч. 3. М.: Научный совет по комплексной проблеме «Кибернетика» АН СССР, 1975. – 5 с.

31. Кулешов А.П. Об одном классе адаптивных алгоритмов управления потоками. В сб.: «Седьмая Всесоюзная конференция по теории кодирования и передачи информации», Ч. 3. М.: Наука, 1978. – 5 с.

32. Кулешов А.П. Об одном методе глобального ограничения нагрузки в сетях передачи данных. В сб.: «Седьмая Всесоюзная школа-семинар по вычислительным сетям», Ч. 1. Москва – Ереван: ВИНИТИ, 1983. – 3 с.

33. Кулешов А.П. Квазистатический алгоритм управления входной нагрузкой сети ЭВМ. В тез. докл.: «Труды Девятой Всесоюзной школы-семинара по вычислительным сетям», Ч. 3.1. Москва – Пущино: ВИНИТИ, 1984. – 4 с.

34. Кулешов А.П. Два режима управления мультиканалом. В тез. докл.: «Труды Девятой всесоюзной школы-семинара по вычислительным сетям», Ч. 1.1. Москва – Пущино: ВИНИТИ, 1984. – 5 с.

35. Кулешов А.П. Межконцевой транспортный протокол в сетях пакетной коммутации. В тез. докл.: «Труды Десятой Всесоюзной школы-семинара по вычислительным сетям», Ч. 2. Москва – Тбилиси: ВИНИТИ, 1985. – 6 с.

36. Кулешов А.П. Сходимость распределенного метода вычисления средней длины пути в сетях пакетной коммутации. В тез. докл.: «Труды Пятого всесоюзного симпозиума по проблемам управления на сетях и узлах связи». М.: Наука, 1986. – 4 с.

37. Кулешов А.П. Метод маршрутизации на основе «оптимального рассасывания». В Тез. докл.: «Труды Пятого Всесоюзного симпозиума по проблемам управления на сетях и узлах связи». М.: Наука, 1986. – 4 с.

38. Кулешов А.П. Информационные технологии в проблеме создания моделей сложных объектов //Труды Второй международной конференции «Системный анализ и информационные технологии» – САИТ-2007 (10-14 сентября 2007 г., г. Обнинск, Россия). 2007, т. 1, с. 14-16.

39. Бернштейн А.В., Кулешов А.П. Задачи снижения размерности моделей сложных объектов //Труды Второй международной конференция «Системный анализ и информационные технологии» – САИТ-2007 (10-14 сентября 2007 г., г. Обнинск, Россия). 2007, т. 1, с. 243-247.

40. Alexander V. Bernstein, Alexander P. Kuleshov, Yuri N. Sviridenko, Victor V. Vyshinsky. Fast Aerodynamic Model for Design Technology //Proceedings of West-East High Speed Flow Field Conference (November 19-22, 2007, Moscow, Russia) .

41. Alexander V. Bernstein, Alexander P. Kuleshov, Yuri N. Sviridenko, Victor V. Vyshinsky. Fast Aerodynamic Model for Design Technology //Workbook «West-East High Speed Flow Field Conference» (November 19-22, 2007, Moscow, Russia). 2007, p. 125-126.

42. Кулешов А.П. Задачи многомерного статистического анализа в системах компьютерного проектирования // Труды VII Международной школы-семинара «Многомерный статистический анализ и эконометрика» (Армения, Цахкадзор, 2008 г.) М.: 2008, 60-61.

43. Бернштейн А.В., Кулешов А.П. Построение ортогональных нелинейных многообразий в задачах снижения размерности / Труды VII Международной школы-семинара «Многомерный статистический анализ и эконометрика» (Армения, Цахкадзор, 2008 г.) М.: 2008, 25-27.

44. Кулешов А.П. Информационные технологии в основанных на знаниях инженерных системах // Материалы Международной научно-технической конференции «Информационные технологии и математическое моделирование систем 2006-2008». М.: Радиотехника, 2008. С. 98-100.

45. Бернштейн А.В., Бурнаев Е.В., Кулешов А.П. Об одной методологии построения аппроксимаций многомерных зависимостей // Труды «Пленарные и избранные доклады» IV международной конференции “Параллельные вычисления и задачи управления”». М.: 2008. С. 56-62.

46. Бернштейн А.В., Кулешов А.П. Когнитивные технологии в компьютерных системах проектирования и анализе данных // Труды III Международной научно-практической конференции «Современные информационные технологии и ИТ-образование»., М.: 2008.

47. Кулешов А.П. Интеграция данных и знаний при построении метамоделей. Труды Третьей международной конференция «Системный анализ и информационные технологии» (САИТ-2009, 14-18 сентября 2009 г., Звенигород, Россия). 2009, с. 20-29.

48. Kuleshov A.P.,Bernstein A.V. Cognitive technologies in adaptive models of complex plants. Keynote papers of 13 th IFAC Symposium on Information Control Problems in Manufacturing (INCOM’09), June 3-5, 2009, Moscow, Russia, p. 70-81.

49. Бернштейн А.В., Кулешов А.П. Математические методы построения метамоделей. Труды Третьей международной конференция «Системный анализ и информационные технологии» (САИТ-2009, 14-18 сентября 2009 г., Звенигород, Россия). 2009, с. 756-768.

50. Бернштейн А.В., Бурнаев Е.В., Кулешов А.П. Интеллектуальный анализ данных в метамоделировании. //Нейроинформатика, ее приложения и анализ данных. Материалы XVII Всероссийского семинара (2-4 октября 2009 г.), Красноярск, ИПК СФУ, 2009, с. 23-28.

51. Бернштейн А.В., Бурнаев Е.В., Кулешов А.П. Усовершенствование методов искусственных нейронных сетей для аппроксимации многомерных зависимостей.Материалы Международной научно-технической конференции «Многопроцессорные вычислительные и управляющие системы» (МВУС-2009), т. 2, Таганрог, изд-во ТТИ ЮФУ, 2009, с. 98-100.

52. Кулешов А.П., Бернштейн А.В. Предсказательное метамоделирование и интеллектуальный анализ данных. Двенадцатая национальная конференция по искусственному интеллекту с международным участием (КИИ-2010). Труды конференции. Т. 1. М.: Физматлит, 2010. С. 192-200.

53. Bernstein A.V., Kuleshov A.P. Computer Data Analysis in Metamodeling. Proceedings of the 9 th International Conference on Computer Data Analysis and Modeling: Complex Stochastic Data and Systems (CDAM’2010), September, 7-11, 2010, Minsk, Belarus, 2010. 6 p.

54. Kuleshov A.P., Bernstein A.V., Burnaev E.V. Invariant approximation and its application for integration of data-domain knowledge into metamodels. Proceedings of 9th International Conference Computer Data Analysis and Modeling: Complex Stochastic Data and Systems, (CDAM’2010), September 7-11, Minsk, Belarus, 2010. 4 p.

55. Kuleshov A.P., Bernstein A.V., Burnaev E.V. Adaptive models of complex systems based on data handling. Proceedings of the 3rd International Conference on Inductive Modelling ICIM’2010, May 16-22, 2010, Kyiv, Ukraine. p. 64-71.

56. Kuleshov A.P., Bernstein A.V. Predictive Modeling and Data Analysis. Proceedings of the 8 th International Conference on Intelligent Information Processing (IIP-2010), October, 17-24, 2010, Republic of Cyprus, Paphos, М.: МАКС Пресс, p. 212-215.

57. Kuleshov A. P., Bernstein A.V., Burnaev E.V. Metamodeling with using domain-specific knowledge. Proceedings of the 8 th International Conference on Intelligent Information Processing (IIP-2010), October, 17-24, 2010, Republic of Cyprus, Paphos, М.: МАКС Пресс, p. 208-211.

58. Кулешов А.П., Бернштейн А.В. Проблемы интеллектуального анализа данных для создания метамоделей. Труды Международной научно-технической конференции «Информационные технологии и математическое моделирование систем» (ИТММ, 19-26 сентября 2010 г., Франция). М.: Учреждение российской академии наук Центр информационных технологий в проектировании РАН, 2010. С. 222-223.

59. Кулешов А.П. Метамодели в компьютерных системах проектирования. Труды Международной научно-технической конференции «Информационные технологии и математическое моделирование систем» (ИТММ, 19-26 сентября 2010 г., Франция). М.: Учреждение российской академии наук Центр информационных технологий в проектировании РАН, 2010. С. 209-210.

60. Kuleshov A. P. Metamodeling for High Technology Industry. Proceedings of the International Conference ``Mathematics in Industry”, July 11-14, 2010, Sofia, Bulgaria.

61. Кулешов А.П., Бернштейн А.В., Бурнаев Е.В. Модели знаний в предсказательном метамоделировании. Труды Международной научно-технической конференции «Информационные технологии и математическое моделирование систем» (ИТММ, 19-26 сентября 2010 г., Франция). М.: Учреждение российской академии наук Центр информационных технологий в проектировании РАН, 2010. С. 209-210.

IV. Главы и статьи в книгах и сборниках

62. Кулешов А.П. Глава VII в кн.: «Передача информации в сетях с коммутацией сообщений». М.: Связь, 1977. – 7 с.

63. Мизин И.А., Кулешов А.П. Проблемы обмена информацией в вычислительных сетях. В сб.: «Государственная сеть вычислительных центров». М.: Знание, 1982. – 8 с.

64. Кулешов А.П. Оценка скорости сходимости метода рельефа. В кн.: «Системы управления информационных сетей». М.: Наука, 1983 – 6 с.

65. Кулешов А.П. Управление передачей больших массивов в дейтаграммных сетях. В кн.: «Системы управления информационных сетей». М.: Наука, 1983. – 15 с.

66. Мизин И.А., Богатырев В.А., Кулешов А.П. Некоторые проблемы проектирования современных сетей обмена данными. В сб.: «Вопросы кибернетики. Проблемы теории вычислительных сетей». М.: ВИНИТИ, 1983. – 12 с.

Цифровая революция кардинально изменит мир, а значит, нам придётся учиться жить по-новому, ещё неизвестным человечеству способом. К чему готовиться и чему учить молодое поколение, непохожее на все прежние, в интервью журналу «Кот Шрёдингера» рассказал ректор Сколтеха, академик РАН, математик, профессор Александр Кулешов.

Фото: Виталий Шустиков (с) kot.sh

Меняется ли мир к лучшему? Скорее он вынуждает нас становиться лучше. Пару дней назад приходили ко мне стартаперы с очень простой идеей: на каждом рекламном табло повесить bluetooth-модуль — он вас с 70 метров опознает, и табло покажет рекламу, адресованную лично вам. Ну и власти заодно узнают, когда вы здесь были. Их это интересует прежде всего с точки зрения статистики: все городские решения должны приниматься на основе статистических данных. Но важен сам тренд — мир становится всё более прозрачным. А когда появится, например, поиск людей по видео, то в сочетании с повсеместно установленными камерами это приведёт к концу приватности, которая, впрочем, и сейчас-то скорее воображаемая.

Один очень известный человек недавно сказал мне: «Я не хочу жить в „Доме-2“». Фраза мне очень понравилась, но ведь, по сути, мы уже живём в «Доме-2», за стеклянными стенами. Пока, правда, информацию о нас может получить сравнительно узкий круг лиц, но скоро это оружие массового поражения будет в руках у каждого! Начинается жизнь, в которой придётся намного меньше врать и гораздо больше следить за своей частной жизнью, хотя боюсь, что никакой частной жизни просто не будет. Я в этих условиях жить не сумею, но для нового поколения приватность мало что значит. Это и хорошо, и плохо... Во всяком случае обманывать станет невозможно: всё и все на виду. Совершить преступление и избежать наказания тоже будет почти невозможно. Поэтому я и говорю: мир вынуждает нас становиться лучше.

Сейчас все говорят о внедрении блокчейна. Не считаю себя записным лгуном, но я не смог бы быть директором или администратором в этом случае. Во времена моей молодости была пословица: «Когда подписываешь бумагу, считай, что у тебя за спиной прокурор стоит», но в дивном новом мире блокчейна я бы сразу подал в отставку, потому что к идее, что невозможно изменить даже запятую в приказе двухлетней давности, нужно привыкать с пелёнок. Как и к тому, что все твои движения, всё твое прошлое — всё видно. Мы по-другому воспитаны, у нас совершенно иная ментальность и привычки. А молодёжь — не то чтобы она была честнее нас, просто привыкла, что жизнь прозрачна и если хочешь что-то скрыть, то лучше вовсе этого не делать, всё равно узнают.

Вы обратили внимание, что визитки постепенно выходят из употребления? Например, я и множество моих знакомых перестали носить их с собой, потому что достаточно набрать фамилию человека, чтобы найти его контакты. А если тебя нет в интернете, так, может, с тобой вообще не стоит дело иметь? Логика сейчас такая. А ведь ещё 15 лет назад всё было наоборот: если у тебя нет этого кусочка картона, ты как бы и не существуешь. Тогда на визитке пытались мелким шрифтом написать всё, что только можно: лауреат, дважды герой, академик... Сейчас это стало дурным тоном. Интересно — посмотри в Сети, что я собой представляю. То есть люди начали получать информацию по-другому, и это сильно влияет на образ мыслей.

Спросите меня: «В каком году была битва при Азенкуре?» — я вам тут же скажу. По всемирной истории проэкзаменуйте — все даты помню. А почему? В наше время чрезвычайно ценились эрудированные люди, а эрудиция понималась прежде всего как умение быстро извлечь из памяти нужную информацию. Сейчас это совершенно бесполезное качество. Нет смысла запоминать, что битва при Азенкуре была в 1415 году, потому что, если мне эта информация понадобится, я тут же её получу — из воздуха, условно говоря.

Если социальная среда требует людей определённого типа, они появляются, а если, наоборот, бракует — исчезают. На Западе люди вроде как более законопослушные, чем в России. Но 300-400 лет назад всё было совершенно иначе. Во времена Тридцатилетней войны немцев считали лгунами и бездельниками. Новые практики сначала силой врываются в быт, ломают традиции, но постепенно становятся естественными, и следующие поколения уже не понимают, как можно по-другому. Не думаю, что мы деградируем из-за гаджетов, — наоборот, они заставят нас стать лучше. А те, кто не станет, просто не выживут как зашедшая в тупик эволюционная ветвь.

Поколение Z

На протяжении всей истории человечества старики считали, что молодое поколение уже не то, что прежде. А дети — что они сильно отличаются от родителей в лучшую сторону. Но где-то лет в тридцать понимали, что ни черта не отличаются. Точно такие же... Сейчас, однако, на самом деле появилось поколение, которое существенно отличается от предыдущего, от своих родителей. В этом я совершенно убеждён. Это центениалы, поколение Z — ребята, которых по-английски определяют как digitalnatives — цифророждённые. Это люди, которые уже из чрева матери вышли с гаджетом в руках. Они действительно другие, это понятно уже на тысячу процентов!

У меня есть собственное ощущение от этого поколения, очень хорошее. У них есть крайне важный навык, которого нет у нас и который стал неотъемлемой частью их самих. Это умение быстро и точно получать необходимую информацию. Но возможности мозга ограниченны. Если вкладывать их в умение работать с гаджетами, уменьшается ресурс, который можно было использовать на другие вещи. Сейчас наши способности меняются, но ведь подобные сдвиги происходили на протяжении всей истории.

Наши проблемы и недостатки являются продолжением наших достоинств. То, что называют клиповым мышлением, — это даже не невозможность сосредоточиться, а скорее ощущение, что долго думать об одной проблеме просто нецелесообразно. Конечно, в каком-то смысле это ограничитель. Например, теорема Ферма была доказана психом — с обывательской точки зрения, — который всю жизнь думал только об этом. Но мы всё-таки говорим о массовых явлениях, а такие выдающиеся одиночки, как Эндрю Уайлс, доказавший Великую теорему Ферма, были и будут всегда. За феноменом клипового мышления стоит потребность и возможность получать информацию в любой момент, когда в ней возникает необходимость. Эта ситуация делает людей совершенно другими. Если взять образование, то им очень трудно сосредоточиться на традиционных лекциях и высидеть полуторачасовую пару. Они привыкли получать информацию, точно отвечающую на вопрос, но фрагментарную. И это не означает, что они глупее, — они просто другие.

Перескажу вам разговор. Беседуют два моих знакомых профессора; один давным-давно занимается математикой в США, второй в России. Первый спрашивает: «Слушай, какое у тебя впечатление о нынешних студентах?» — «Ой, деградация, конечно, полнейшая... Но решают лучше». Понимаете, это люди, которые по-другому воспринимают информацию и действуют. Я люблю рассказывать про своего внука Макса, который живёт в Париже. Когда у него заканчивается туалетная бумага, что, как вы думаете, он делает? Ищет её на Амазоне. Увидев это, я сказал: «Слушай, Макс, а ты не пробовал посмотреть в кладовке?» Он на секунду задумался и ответил: «Хорошая идея!» Ему не приходит в голову поступить по-другому. Он привык, что любая потребность — в информации, в вещи — удовлетворяется с помощью гаджета.

Как учить центениалов

Сейчас всем понятно, что вкладывать деньги нужно прежде всего в образование. Это первейшая задача любого государства. Наука дарит нам очень важные вещи и при этом базируется на образовании. Если нет образованных людей, то и науке неоткуда взяться. Образование — вещь абсолютно фундаментальная для прогресса, это ледокол для движения в будущее. Но с центениалами процесс обучения надо выстраивать по-новому. Им трудно слушать лектора, особенно долго, но они очень хорошо реагируют на персональный подход. Мы в Сколтехе ввели то, что сами называем «командно-персонализированной системой обучения». Она уже работает, хотя пока и не в полном объёме. Берём группу и даём ей конкретное задание — скажем, спроектировать дрон, который вылетит из трубки и после выполнения миссии приземлится в автоматическом режиме. Студенты проходят все стадии работы над проектом: моделирование, цифровое проектирование, сертификацию, изготовление прототипа, испытания...

Конечно, это не новый шаг в науке, а учебная работа, но она заканчивается созданием настоящего аппарата, над которым работал весь коллектив. Ребят разбивают на тройки: двое младших и один старший, который проходил этот курс в прошлом году. Я шучу, что у нас дедовщина, как в советской армии: есть салаги, есть деды, ну и постдок в роли прапорщика... Мы убедились, что такая форма обучения в миллион раз эффективнее. Во-первых, learning by doing, обучение методом создания чего-то своими руками, — это всегда лучше и результативнее. А во-вторых, это та форма работы, которая для молодёжи наиболее органична: глаза в глаза.

Когда мы были студентами, то начинали с теории, а уже потом решали практические задачи. А они хотят начинать с задачи! И только если задача не решается, тогда можно посмотреть, как это делается. Они гораздо более рациональны в выборе объёма знаний. Абстрактное знание из их обихода практически исчезает. Не поймите неправильно: это совершенно не исключает фундаментальной науки, потому что фундаментальная наука тоже состоит из задач. Но если я могу решить задачу без изучения той или иной теории, значит, эти знания мне не нужны.

Системе образования придётся подстраиваться к особенностям нового поколения — не наоборот. Мы вынуждены будем это сделать. Образовательная система должна радикально измениться, но не так, как думает большинство. Мы персонализируем обучение. Наш «командно-персонализированный метод» не нов — мехматовские кружки в мои годы так и работали: старшие учили младших. И именно этот метод образования следует называть классическим — так строилось обучение, например, в Древней Греции: учитель лично передавал знание ученику. В каком-то смысле мы должны вернуться к истокам — к тому, как это было устроено во времена Платона.

Хайп по поводу удалённого обучения и онлайн-курсов во многом оправдан, я и сам почти каждый уик-энд смотрю что-нибудь для профессионального развития. Это хороший довесок к образованию, но нелепо считать, что таким образом можно подготовить высокопрофессиональных людей. Ничто не заменит живое общение между учителем и учеником, только так можно воспитать специалистов высокой квалификации.

Мир пришёл к массовому образованию, потому что возникла огромная потребность в людях средней квалификации. Но боюсь, время то ушло, и это страшная социальная проблема. Уже сегодня экономике всё меньше нужны середнячки, а в дальнейшем требования к квалификации тех, кого не заменить автоматикой, будут только расти. Есть, правда, и другая точка зрения: сто профессий умрёт, а на их месте родится двести новых. Мы это уже проходили — беспокоились, когда появились паровые машины и ткацкие станки, потом электричество... Монтёры стали электромонтёрами — каждая промышленная революция, уничтожая одни профессии, рождала другие. Но я не понимаю, откуда возьмётся эта масса новых профессий для людей со средней квалификацией. Мне кажется, на этот раз всё будет иначе.

У нас в стране путают образование с социализацией, это опасно. Наше массовое высшее образование — это не институты, где получают квалификацию, а институты социализации. Они выпускают, допустим, инженеров, которые совершенно не понимают современной инженерии и работать как инженеры не могут. Их до сих пор учат сопромату — это всё равно что логарифмической линейке учить. В итоге они могут выполнять лишь примитивные операции, которые давным-давно никому не нужны, точнее, их делают машины. Зачем тогда это всё? Ну надо же что-то делать с мальчиками и девочками 17-22 лет — в вузе они по крайней мере под присмотром, там порядок, занятия какие-никакие, за пять лет чему-нибудь научатся, с хорошими, умными людьми познакомятся. Это похоже на призывную армию, другой важнейший институт социализации. Так сложилось, что я хорошо знаю Францию и не раз слышал от французов, какую большую ошибку они сделали, когда ликвидировали призывную армию. Множество людей с окраин и представителей национальных меньшинств именно там становились собственно французами и приобретали базовые социальные навыки. Думаю, сегодня в России таких вузов 90%. Что с ними делать, я не знаю, просто хочу отметить, что у них другая функция: не образование, а социализация. Не стоит путать эти два процесса.

Чтобы понять российские особенности образования и адаптировать к ним мировые практики, нужен полигон, который покажет, как и чему мы должны учить. Первые полтора месяца на посту ректора я только и делал, что говорил с выпускниками Сколтеха, — почти всё время на эти разговоры тратил, пока у меня не сложилось максимально ясное представление о том, что здесь происходит, что в системе обучения хорошо, а что надо менять.

Сколтех — это и есть полигон, на котором отрабатываются лучшие образовательные практики будущего. Не те, которые лучше всего показали себя в других странах, а те, которые оптимальны для нас. У нас другая система преподавания и, например, до сих пор сохраняется элитное школьное образование, чего почти нигде в мире нет. Зато, допустим, средний американский студент психологически гораздо взрослее нашего. Он знает, что за годы его обучения в MIT заплачено 44 тысячи долларов и второй такой возможности не будет. И отлично понимает, что должен выйти оттуда абсолютно подготовленным к жизни. Наши студенты в большинстве своём почему-то психологически гораздо менее зрелые, у них не сформирована мотивация. Поэтому механический перенос западных практик не сработает — не получится просто взять и скопировать опыт MIT.

Нечеловеческий интеллект

Всё самое интересное сейчас происходит в области искусственного интеллекта — и чем дальше, тем больше. Очень забавную с философской точки зрения вещь сделал Илон Маск, который тоже серьёзно занимается ИИ в рамках программы OpenAI. Представьте себе компьютерную симуляцию поединка борцов сумо. Начинают они с хаотичных движений руками и ногами. Каждым из борцов управляет своя нейронная сетка, которая поощряет за победу — выталкивание соперника из круга, и штрафует за проигрыш. И спустя некоторое время сумоисты начинают двигаться как будто совершенно осмысленно: бросаются друг на друга, один вдруг пропускает — другой вылетает из круга... Они становятся мастерами! Это словно самозарождение жизни из грязи — появление интеллекта из ничего, понимаете? Прямо на наших глазах. Какая интересная история с философской точки зрения!

К нам недавно приезжал президент -KAIST, Корейского института передовых технологий — самого продвинутого вуза Южной Кореи. Он рассказывал, что европейцы не понимают, каким шоком была для корейцев победа программы AlfaGo над их чемпионом по го, потому что каждый кореец знает, что эта игра не на расчёт — на интуицию. Для них го — важный элемент образования, там с первого класса факультатив по го, почти обязательный. Они считают, что эта игра сильно влияет на развитие интеллекта. Победа машины в го настолько их потрясла, что искусственный интеллект практически сразу был объявлен приоритетом номер один в Южной Корее — и сейчас это действительно так.

Недавно Оксфорд и Стэнфорд провели опрос среди участников NIPS — ведущего мирового форума по исследованиям в области искусственного интеллекта. Респондентов спрашивали: когда ИИ сможет...? Дальше шёл перечень примерно из 40 занятий, от стирки белья до доказательства теорем. И ни один из участников опроса не сказал «никогда»! Сроки варьировались от 3 лет до 15-20, но, повторю, никто не сказал «никогда».

Развитие искусственного интеллекта не исчерпывается глубоким обучением — у этого метода есть свои ограничения. Машинное обучение опирается на большие данные: задача может быть решена, только если есть достаточно данных. Но ведь ребёнок учится по-другому. Если показать ему фотографию жирафа, ребёнок раз и навсегда поймёт, кто такой жираф. Это называется few-shot learning — обучение на незначительном количестве примеров. Думаю, что и развитие искусственного интеллекта рано или поздно пойдёт по этому пути. Пока существенных успехов нет, но работа ведётся.