"Толстые" журналы — их настоящее и прошлое. Читать книгу толстые журналы Толстые журналы второй половины 20 века

)

Константин Парамонов

В 1987 году появились "Дети Арбата" А. Рыбакова и "Белые одежды" М. Дудинцева. И понеслось...

М. Шатров, А. Бек, А. Нуйкин, А. Солженицын, В. Гроссман, В. Тендряков, В. Коротич, В. Шаламов, Ю. Трифонов, В. Войнович...

Имена, слившиеся в неразборчивый гул того времени, сменились в конце восьмидесятых новыми именами - из другой, неслыханной и "несоветской", как мне тогда представлялось, письменности: Юрий Арабов, Дм. Ал. Пригов, Александр Еременко, Тимур Кибиров, Виталий Кальпиди, Иван Жданов, Евгений Попов, Вик. Ерофеев, Нина Искренко, Виктор Топоров...

Тиражи толстых журналов выросли до невиданных размеров.

К примеру, в конце 1988 года тираж "Нового мира" увеличился до 1 595 000 экземпляров, "Нового мира" составляет сегодня - 15 260, "Знамени" - 11 050, "Дружбы народов" - 6 400 и т. д.

Однако, несмотря на предсказания многих критиков, которые предрекали толстым журналам если не смерть, то медленное умирание, журналы не только выжили, их даже стало больше.

"Новый мир"

Издается с января 1925 года.

На знакомой много лет голубенькой обложке майской тетрадки"Нового мира" читатель, не заглядывая внутрь, сможет прочесть обращение к себе и узнать, что:

"В марте этого года академик Сергей Павлович Залыгин, возглавлявший "Новый мир" в течение двенадцати лет, оставил свой пост. Многие памятные всем публикации становились прорывом от политики "гласности" к подлинной свободе слова. Успех журналу принесли публикации ранее запрещенных в СССР книг, таких, как "Доктор Живаго" Бориса Пастернака, "Котлован" Андрея Платонова, "Архипелаг ГУЛАГ" Александра Солженицына. Может возникнуть вопрос: не случится ли так, что с избранием нового главного редактора читатели, продлившие подписку на вторую половину 1998 года, получат под прежней обложкой какое-то иное издание? Опасения эти напрасны. "Новый мир" будет и впредь следовать своему не сегодня избранному направлению, сохраняя традиционную структуру и круг авторов."

Все ясно?

Несомненно.

Номер открывается повестью Виктора Астафьева "Веселый солдат".

Про войну. Поэтому и не смешно. Хотя и весело. Чем дальше мы удаляемся от событий полувековой давности, тем больше узнаем правды о настоящей и неприукрашенной войне.

Проза Владимира Тучкова. "Смерть приходит по Интернету. Описание девяти безнаказанных преступлений, которые были тайно совершены в домах новых русских банкиров". Истории эти, по признанию автора, рассказал ему один скучающий частный детектив на крымском курорте в августе 1997 года.

Финансист Дмитрий, начитавшись русской литературы XIX века и одержимый страстью к власто- и корыстолюбию, подобно отрицательному прототипу барину из Достоевского, Толстого или того пуще - Некрасова, купил участок земли в ста пятидесяти километрах от столицы и построил там роскошный дом с флигелями, псарню, амбар, конюшню и двадцать пять наскоро сколоченных изб. Нанял в окрестных колхозах крепостных людей. С ними заключался договор, отпечатанный на лазерном принтере. Весь уклад жизни в его поместье соответствовал оригиналу середины прошлого века плюс ежегодное вознаграждение работникам - две тысчи долларов на каждого члена семьи. Уже на второй день новой эры в деревне начинается барский беспредел. "Его дикие забавы во многом следовали исторической традиции, вычитанной из великой русской литературы, оказавшей пагубное воздействие на нестандартную психику Дмитрия". Под "дикими забавами" подразумевается и порка провинившихся крестьян, и неограниченное насилие барина и его жены над дворовыми девками, и домашний театр с единственной пьесой "Горе от ума"... Но вот, согласно канонам, наступает Юрьев день. Новый русский барин устраивает народное гульянье: три ведра водки мужикам, два ведра портвейна бабам, песни, пляски. По амбарной книге выкликает мужиков и расплачивается подушно. На следующее утро выясняется, что все крепостные продлили свои договоры еще на год. И года через три у крепостных сформировалось "новое самосознание" и стали они относиться к барину Дмитрию как к отцу родному - строгому, но справедливому...

После такого сюжета документальный очерк Бориса Екимова на схожую тему под названием "Возле старых могил" с цитированием выписок из протокола правления колхоза "Победа Октября" от 7 июля 1997 года воспринимается чуть ли не как пародия на действительность: "...озимая пшеница пропала почти полностью...", "горючего нет...", "просить районную администрацию об отсрочке погашения задолженности"...

Пропустим стихи Эльмиры Котляр и прочтем два рассказа Григория Петрова. Один про болотного попика. Другой, повеселее, - про безработного Шишигина и его жену, которые пошли в цирк...

Стихи Яна Гольцмана.

В рубрике "Далекое - близкое" - продолжение публикации фрагментов из дневников литературного критика, публициста и культуролога Александра Васильевича Дедкова (1934-1994). "Обессоленное время" - довольно скучное повествование о жизни писателя в советское время.

В рубрике "Публикации и сообщения" - очередные главы книги Виталия Шенталинского "Рабы свободы". В частности "Осколки серебряного века" посвящены добросовестному анализу взаимоотношений философа Бердяева с советской властью.

Любители литературной критики пускай насладятся исследованиями М. Бутова и Д. Бака или хотя бы ознакомятся с их размышлениями над двумя современными образцами "сверхповествования", коими являются "Александрийский квартет" англичанина Лоренса Даррела и лагерная сага нашего соотечественника Евгения Федорова.

В моей любимой с некоторых пор рубрике "Рецензии и обзоры" опубликованы:

рецензия Дмитрия Бавильского на роман Олега Ермакова "Транссибирская пастораль";

рецензия Ольги Ивановой на хорошую книгу стихов "Небо в субтитрах" поэтессы Юлии Скородумовой.

Виталий Кальпиди скоро прочтет рецензию на свой поэтический сборник "Ресницы", написанную его земляком Владимиром Абашевым. Утешит ли это его? Ведь премия Аполлона Григорьева оказалась в руках его собрата по цеху...

Заканчивается номер списком лауреатов премий литературных журналов за 1997 год. И ниже, в рамочке, - "Из летописи "Нового мира": 70 лет назад в # 5 за 1928 год началась публикация второй части "Жизни Клима Самгина" Максима Горького.

"Наш современник"

На обложке журнала - его эмблема, изображение главного символа гражданского несмирения - памятник Минину и Пожарскому. Напомню, что главный редактор журнала - Станислав Куняев. Тираж издания - 14 000 экз., что немало.

Майский номер открывается стихами участника войны Виктора Кочеткова и продолжается второй книгой романа Михаила Алексеева "Мой Сталинград". Автору на днях исполнилось восемьдесят лет.

Александр Кузнецов тоже написал про войну. Но про войну недавнюю, чеченскую, в которой участвовал. На фото - человек в черном одеянии.

Опять нас предали, ребята! / Опять мы бросили своих. / Швырнув за плечи автоматы, / давай помянем на троих!

Война окончена. Ее забыли, / Как забывает все моя страна. / Кто генералом стал, кого убили, / Кто пропил натощак все ордена. /

Подборка стихов Глеба Горбовского. Продолжение романа Эрнста Сафонова "Выйти из круга" начинается с фразы: "Авдонин возвратился из райисполкома домой в одиннадцатом часу, и хотя время было позднее - тут же, следом, с большой сумкой в руках появился тесть". Окончание в следующем номере.

Поэт Юрий Беличенко - полковник запаса. Член Союза писателей России. Подборка из трех стихотворений называется "Прощальный снег".

Следующий автор рубрики - главный редактор "Нашего современника" Станислав Куняев. Соло под названием "Измена. Трусость. Обман": "Сегодня, подводя итоги перестройки, мы понимаем, что руководящая прослойка Советского Союза оказалась не в силах противостоять катастрофе, потому что всегда состояла из двух скрытно враждующих лагерей - русского национального и прозападного русофобского."

"Из нашей почты" - любимая рубрика журнала. Несколько цитат из писем читателей под общим заголовком "В победу надо верить!".

"...Оказывет ли "ихнее" телевидение пагубное влияние? К сожалению, да."

"...Я не смогла досмотреть, дотерпеть до конца фильм А. Кончаловского "Курочка Ряба". Гнусная пародия на крестьянскую жизнь... Большое вам спасибо за работу."

"...Вот только мы с женой после 93-го телевизор из дома выкинули - и наши семеро детей, слава Богу, в свободное время все-таки читают, а не пялятся в экран."

"...Растлители спешат, все нахальнее лезут в душу. Сванидзе, Познер, Таратута, Гусман... Имя им - легион."

"...Я редактор многотиражной газеты "Огнеупор" крупного огнеупорного завода. Печатаю практически в каждом номере обзоры печати (очень часто по материалам "Нашего современника"), чтобы яснее было читателям, куда идет страна..."

"Дружба народов".

Главный редактор журнала - Александр Эбаноидзе. Тираж - 6 400 экз. Основан в марте 1939 года.

Ольга Седакова: "Памяти поэта" открывает майскую тетрадь "Дружбы народов".

"Как сразу услышит читатель, образцом стиха для этой вещи стало ахматовское "Путем всея земли"; услышит он и цветаевские обороты. Мне хотелось, чтобы эти две российские Музы участвовали в посвященных памяти Бродского стихах..."

Забвения мак, / поминания мед, /кто первым уйдет, / пусть с собой и берет

туда, где, как сестры, / встречает прибой, / где небо, где остров, / где: Спи, дорогой!

Проза Максима Гуреева "Тайнозритель" повествует о больничной мученице Феофании. Интерьер - больница, церковь, осень.

Подборка стихов Дмитрия Тонконогова "Зима, весна и светопреломленье".

Анатолий Приставкин. "Синдром пьяного сердца. Встречи на винной дороге".

Джузеппе Унгаретти (1888-1970) - один из создателей итальянской поэтической школы герметизма. Публикация его ранних стихов в переводе Андрея Графова.

Из дневников и рабочих тетрадей Юрия Трифонова, которые он начал вести в 1934 году, когда ему было девять лет. Запись от 3 сентября 1937 года: "Лес рубят, щепки летят..."

Рахимджан Каримов, "Мигранты".

Очень познавательный материал, называется "Русская дуэль". Написал Владислав Петров. Замечательную работу проделал этот человек. В его исследовании более или менее подробно рассматривается история поединков на Руси с 941 года. Мы можем узнать, например, что в Россию поединок в форме западноевропейской дуэли пришел во второй половине XVII века, когда в Москве появилась Немецкая слобода, жителями которой были выходцы едва ли не со всей Европы... Кстати, одна из последних дуэлей произошла в 1996 году на Черной речке - на том самом месте, где стрелялись Пушкин с Дантесом. И палили друг в друга не какие-то новые русские из "калашниковых", а решавшие вопрос чести вполне интеллигентные люди - из допотопных пистолетов...

Владимир Познер в своей реплике задает вопрос: "Мы не рабы?". Сам же и отвечает.

Мирослав Попович из Киева назвал свой материал так: "Мифология и реальность украинского Возрождения". Все правильно.

Наталья Иванова, ведущая рубрики "Годовые кольца", продолжает свой разговор о журнально-газетных изданиях прошедшего десятилетия.

На страницах периодики затянулось обсуждение персоны питерского писателя Александра Мелихова, подарившего миру "Роман с простатитом" и себя.

В "Книжном развале" Владимир Леонович препарирует поэзию Александра Межирова, Валерий Липневич - Яна Гольцмана и его творчество, Александр Зорин - роман-хронику Владимира Ерохина "Вожделенное отечество".

Светлана Алексиевич после публикации ее книги о Чернобыле зовет читателей на поиски вечного человека.

Воспоминания Льва Аннинского посвящены событиям полувековой давности - о подпольной работе в школе, создании КПМ (Коммунистической партии молодежи) и репрессиях, последовавших вслед за этим.

"Молодая гвардия"

Основан в 1922 году. Тираж 6 000 экз. Главный редактор Александр Кротов. Вместо "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" сейчас титульный лист венчает другое классическое изречение: "Россия, Русь! Храни себя, храни!" Рядом - портрет Достоевского. На обороте титула, в правом нижнем углу новый логотип издания: "Русский журнал Молодая Гвардия".

Перейдем сразу к письмам читателей, где они становятся писателями и пишут о сути коммунизма: "... это вовсе не воплощение стремления к справедливости. Это один из вариантов древней иудейской идеи Земного Рая (на их языке - Гаолам габа)."

На их языке...

Так значит, все-таки коммунисты изобрели свой язык.

Из другого письма мы узнаем больше. Снова проклятые империалисты поднимают головы. Очень много сведений о новых типах оружия массового поражения. Например, "нелетальное оружие" - ослепляющее, оглушающее, опьяняющее, иссушающее, а также - наводняющее и землесотрясающее.

Покончим с письмами. Ответим лучше на вопрос, который задает нам поэт Юрий Никонычев:

О чем ты думаешь, товарищ, / Порой ночною за столом?/ Огни кочующих пожарищ / Ревут в просторе мировом.

Пускай отвечает ему другой поэт - Евгений Юшин:

Телега - под снегом,/ Мужик - за столом. / - Поедем?/ - Поедем! / А путь не знаком.

Роман "Неведомая Россия" пролистаем, заглянув в конец: "Его машина вылетела на полосу встречного движения и взорвалась..."

От геополитических проблем, описываемых в статье Виктора Илюхина, слипаются глаза. Пусть поднимет веки повествование Юрия Воробьевского про язычников, тамплиеров и графа Калиостро.

«Наша русская литература (вся в целом) имеет в числе многих своеобразных черт одну, чрезвычайно отличающую ее от западноевропейской. Эта черта - значительное распространение так называемых толстых журналов», - отмечал в 1912 г. библиограф Н.А. Ульянов в предисловии к составленному им «Указателю журнальной литературы». То, что толстый журнал - тип периодики, вызванный к жизни своеобразными условиями России, играет особую роль именно в русской журналистике, отмечали все, кто писал о развитии системы прессы в стране .

Общими характеристиками толстого журнала являются:

· совокупность тем, находящихся в сфере внимания к журналу;

· объем (300-500 страниц) .

Все три области интересов находятся в журнальном номере в соотношении, определяемом своеобразием исторического периода и состоянием читательской аудитории. На первый план возможен выход любой из трех областей, последствием вытеснения остальных на второй план. Подобное явление наблюдается при исследовании истории толстого журнала в России.

В XIX - начале XX в. в европейской прессе журналы имели специализированный характер, - разделялись по отраслям наук. Они рассчитывали не на широкий круг интеллигентных людей, а на своего специфического читателя. Тип подобных изданий - обозрение - состоящее из коротких статей. Каждый номер представляет собой законченное целое, без продолжающихся к нему публикаций.

В России с ее огромными территориями, при отсутствии хороших путей сообщения и ограниченном количестве книг журнал становился источником художественной литературы, сведений о злободневных событиях и сообщений о достижениях науки. «За 7-10 рублей, - пишет Н. А. Ульянов, - получает подписчик 12 толстых книжек, в которых опытная редакция преподносит читателю самый разнообразный материал для удовлетворения его любознательности. Журнал до некоторой степени удовлетворяет острую, особенно для провинции острую, потребность - следить за умственной жизнью всего человечества. Внес подписную плату и на целый год обеспечен в этом отношении статьями своего журнала».

Большую роль в журнале играли печатавшиеся с продолжением романы, обширные научные и критические статьи, что создавало у читателя «эффект ожидания» следующего номера, возможную годовую подписку на него.

Полная характеристика толстого журнала как типа издания содержится в статье Д. Е. Максимова, опубликованной в 1930 г. в сборнике «Из прошлого русской журналистики». Автор статьи не только показал причины появления толстого журнала в системе русской журналистики, но и выделил основные типообразующие черты данного издания. Противоречие между потребностями интеллигенции и отсутствием в провинции необходимых книг «было разрешено созданием формы толстого журнала, позволяющей совместить в одной книге своего рода научную энциклопедию, литературно-художественный сборник и политическую газету», - точно заметил Д. Е. Максимов.

Толстый журнал почти целый век был господствующим в системе русской журналистики типом периодического издания.

В начале XX в. самым старым из толстых журналов был «Вестник Европы». В 1915 г., во время Первой мировой войны, журнал отметил свое 50-летие.

Основанный в 1802 году выдающимся историком, крупнейшим русским литератором эпохи сентиментализма Николаем Михайловичем Карамзиным и профессором Московского государственного университета, историком Михаилом Трофимовичем Каченовским журнал историко-политических наук «Вестник Европы» был закрыт в 1830 годы . В 1866 году пять профессоров Петербургского государственного университета, вынужденных уйти в отставку из-за несогласия с политикой правительства в области образования, - русский историк, публицист и редактор М.М. Стасюлевич; русский историк-юрист К.Д. Кавелин; русский литературовед, этнограф, академик Петербургской Академии наук (1898), вице-президент АН (1904) А.Н. Пыпин; русский юрист-правовед, выдающийся адвокат, польский публицист, критик и историк польской литературы, общественный деятель В.Д. Спасович; профессор Б.И. Утин - выпустили в свет новый журнал в Петербурге.

«Мы восстановили имя карамзинского журнала в 1866 г., когда исполнилось 100-летие со дня рождения Карамзина, желая тем самым почтить его память», - писал «Вестник Европы» впоследствии .

Выходил «Вестник Европы» в Петербурге с марта 1866 г. по март 1918 г., ежемесячно, в 1866-1867 гг. - 4 раза в год, стал первым классическим толстым изданием в России. Первые два года «В. Е.» был научным историческим журналом. Помимо научных статей и исторической беллетристики, на его страницах печатались хроника и библиография. В 1868 году содержание «Вестника» было расширено за счет включения отделов внутренней и внешней политики.

Имея цель знакомить читателя с жизнью Европы, перепечатывая выписки из 12 европейских газет, «Вестник Европы» очень быстро приобрел характерные для последующих толстых журналов разделы: беллетристику и критику, политический и научный. Данью времени стало также появление на страницах толстого журнала цветных рисунков и репродукций, рекламы и объявлений. Объявления о новых книгах, о подписке на журналы традиционно помещались на обложках таких изданий. Но «Вестник Европы» в 1910-е годы начинает публиковать и другую рекламу: швейных машинок, женского белья и т.д. Это давало журналу материальные средства, так как тираж был невысоким, и денег от подписки не хватало .

Профессиональные интересы многолетнего издателя М.Т. Каченовского вывели на первый план научные отделы. «Вестник Европы» под новой редакцией значительно расширил круг тем журнала, стал внимательнее относиться к общественной проблематике и пытался, расширив хроникальный отдел, преодолеть ту медлительность и громоздкость, в которой упрекали журналы критики. Но довести начатые преобразования до конца не удалось. Этому помешала начавшаяся Первая мировая война и революции 1917 г. В начале 1918-го журнал был закрыт.

Так появился не только «журнал обычного русского типа», как его называли современники, но и его разновидность - «энциклопедический толстый журнал». Наиболее полное выражение он получил в издании известного русского книгопродавца и издателя Александра Филипповича Смирдина под редакцией Осипа-Юлиана Ивановича Сенковского «Библиотека для чтения». При создании «Библиотеки…» ориентиром служила парижская «Bibliotheque Universelle» (универсальная библиотека), но, как почти всегда случалось в России, европейский образец претерпел значительную трансформацию, превратившись в журнал «обычного русского типа». «Московский телеграф», «Телескоп», «Библиотека для чтения» являлись энциклопедическими журналами. Они делали акцент на просвещении своих читателей, знакомили их с достижениями научной мысли. «Энциклопедический журнал до известной степени разрывал сословные рамки журналистики. Это был журнал обо всем и для всех, не только для узкого круга образованного дворянства, столичного по преимуществу».

Классическими толстыми изданиями были и знаменитые оппозиционные журналы «Современник» (1836 г.) и «Отечественные записки» (1820 г.) Н.А. Некрасова и М.Е. Салтыкова-Щедрина. Они выходили в эпоху политических страстей, что вынуждала редакторов сокращать научную часть журнала до минимума, сосредотачивая всё внимание читателя на внутреннюю политику страны. Область художественной литературы также резко теряла свою значимость. Тип журнала, созданный «Современником» и «Отечественными записками», Д.Е. Максимов и Б.И. Есин назвали публицистическим. В таком журнале на первый план выходит политическая газета, материалы которой печатаются в публицистических отделах, существовавших во всех толстых журналах: «Внутреннее обозрение», «Иностранное обозрение», «Провинциальное обозрение», «Из общественной жизни» и др. Своеобразный жанр обозрения давал возможность рассказать о событиях, произошедших за месяц, прокомментировать их и выразить свое отношение к происходящему. Обозрение в журнале представляло собой небольшие статьи, касающиеся основных событий месяца. Темы этих статей выносились в подзаголовок. Так, например, в 8-м номере «Вестника Европы» за 1909 г. «Внутреннее обозрение» состояло из следующих статей: «Несбывшиеся ожидания», «“Оппозиция его Величества” и официозная печать», «Умеренно-реакционная программа», «Приостановка газеты “Слово”». Даже литературная критика очень часто принимала вид обозрения.

В аналитических обзорах и отделах хроники толстого журнала имела место его идеологическая программа, направление. «Журналистика, преследуя, главным образом, общественно-воспитательные цели, - пишет Д.Е. Максимов, - естественно, выдвигала на первый план обозрения и статьи, а к беллетристике относилась как к неизбежной уступке несерьезному читателю. Поэтому небеллетристическим отделам (особенно политическому обозрению) отводилось много места». Для русского толстого журнала, особенно для его публицистической разновидности, характерно особое отношение к беллетристике. В журнале «помещенные в нем художественные произведения воспринимаются читателем в первую очередь как взгляды самого журнала и только во вторую как индивидуальные мнения авторов, обладающих тем или иным мировоззрением. Литературная личность писателя, участвующего в идеологически определившемся органе, помогает осмыслить и подпирает собой не столько отдельные части журнала (статью, стихотворение и проч.), сколько весь журнал в целом».

Тип толстого журнала активно диктовал свои требования к литературному материалу, помещенному в номере. Только отобранные редактором произведения могли быть опубликованы на его страницах. В свою очередь, журнальный контекст или скрытая критика придавали произведению новые оттенки, чаще не предусмотренные писателем. «Известно, что в традиционной русской журналистике публицистического типа, - продолжает свою мысль Д.Е. Максимов, - каждый крепко сколоченный в идеологическом отношении орган до некоторой степени обезличивает помещенный в нем материал, приобретающий в нем особую функцию сравнительно с той, которая была бы свойственна этому материалу вне журнала. Материал, включенный в журнал, теряет индивидуальные оттенки и повертывается к читателю своей суммарной, типологической стороной как в идеологическом, так отчасти и в эстетическом отношении».

Соотношение разных отделов толстого журнала - беллетристики, политики, научности номера - определяют его характер и позволяют отнести к энциклопедическому, публицистическому или литературному подтипу .

«Обычный русский тип» журнала, приспособленный к своеобразным условиям России, являющийся привычным для интересующегося читателя, часто диктовал свои условия редакциям журналов. Так, например, возрожденный в 1866 г. «Вестник Европы» был задуман по типу английских трехмесячников, но уже к концу второго года издания он вынужден был стать ежемесячником «обычного русского типа», так как читателя выход журнала один раз в три месяца не устраивал.

В 1892 г. - журнал «Мир божий», задуманный как издание «для юношества и самообразования». Во второй половине 90-х годов он превратился в общественно-политическое и литературное издание того же «обычного русского типа».

Журнал «Жизнь», созданный как журнал для семейного чтения, «Образование», первоначально называвшееся «Женское образование», и некоторые другие, возникшие в 90-х годах XIX в., неизбежно трансформировались в традиционные толстые издания.

Факторы, влияющие на реорганизацию становления новых журналов, их направлений:

· требования читателей (желание увидеть журнал таким, каким аудитория привыкла его читать);

· требования обобщения в освещении статей, развернутых комментариев.

Оба эти фактора и есть то, к чему был так хорошо приспособлен толстый журнал.

Конец XIX - начало XX вв. - развитие газет. Журналы постепенно отодвигаются с лидирующей позиции в системе прессы. Журнал «Современная жизнь» в 1906 г. писал, что толстые журналы «слишком медлительны и слишком громоздки, чтобы в острые периоды общественной жизни быть главными руслами идейных течений. Правда, их солидность, основательность в разработке задач времени куда выше приемов легкомысленной прессы. Но когда центр тяжести интересов не в теоретическом, а в практическом творчестве, пока нет вольного или невольного затишья, реакции - эта солидность мало помогает им» .

Основной упрек толстому журналу - медлительность и громоздкость. Но были и другие причины падения престижа изданий такого типа.

Рост грамотности населения, меняющаяся политическая сторона жизни людей привели к значительному увеличению читательской аудитории, которую интересовал более широкий круг не только общественных, но и научных и культурных проблем. Толстый журнал при всей его универсальности не удовлетворял возрастающим требованиям читателей. Значительно повысился интерес к научным проблемам. За счёт этого журналы вновь стали энциклопедическими на некоторое время. Но значительная дифференциация наук, интерес к естественнонаучным дисциплинам - математике, химии, медицине и т.п. - вызвали к жизни большое количество специализированных изданий для подготовленных читателей и научно-популярных для интересующихся. «Вестник знания», «Вестник и библиотека для самообразования», «Знание для всех», «Вокруг света», «Природа и люди» в XX в. в полной мере решали энциклопедические задачи.

Возникновение новых литературных течений и школ, вызвавших большой общественный резонанс и обострение литературной борьбы, повлияли на толстый журнал. Для решения сложных эстетических вопросов больше подошли появившиеся в самом конце XIX в. «журналы-манифесты», «Мир искусства», «Новый путь», «Весы» и др. Художественные произведения начали печататься в альманахах, выпускавшихся многочисленными издательствами. Сборники издательств «Знание», «Шиповник», «Северные цветы», «Скорпион» и многих других давали возможность показать свое творчество без идеологической направленности, привнесенной направлением журнала. Однако это не означает, что толстые журналы остались без хорошей беллетристики, после революции 1905-1907 гг. многие русские писатели снова вернулись в солидные, читаемые интеллигенцией издания, даже попытались придать им преимущественно литературный характер. Уходят из толстого журнала театральные и художественные рецензии: развитие театра и изобразительного искусства, усложнение эстетических споров и в этих областях способствуют формированию специальных изданий - театральных, художественных, музыкальных и т.д. .

Несмотря на все разговоры о смерти толстого журнала, он не исчез, а еще раз доказал жизнеспособность «обычного русского» издания в качественно изменившейся системе журналистики. «Современная жизнь» оказалась права: отошедший в тень в период общественных потрясений толстый журнал вновь занял свое место в период затишья реакции, когда настало время углубленного анализа пережитых революционных бурь: журнал этого типа еще раз доказал, что именно он наилучшим образом приспособлен для такой работы.

Классическому типу толстого журнала в XX в. остались верны «Вестник Европы», «Русское богатство», «Русская мысль», «Мир божий», «Современный мир» и другие издания, но под влиянием общественных потребностей они вынуждены были изменяться.

Журнал «Новое литературное обозрение» также имеет особое содержание от номера к номеру. Его структура, состоящая из выявления проблем по теории литературы, историко-литературные труды (история литературы в России, ее связь с Западом), статьи, рецензии, интервью, эссе по проблемам советской и постсоветской литературной жизни, - раскрывает «НЛО» как «толстый журнал». Разнообразие тем, обсуждений, публицистики, в целом, дает возможность сказать о постепенном выведении книжных серий издательства из структуры его одноименного толстого журнала.

…они и по сей день живы

«Толстые» журналы - это литературные ежемесячники, в которых перед выходом в свет отдельными томами публиковались новинки литературы.

В СССР к «толстым» журналам относились «Новый мир», «Октябрь», «Знамя», «Нева», «Москва», «Наш современник», «Дружба народов», «Иностранная литература», «Сибирские огни», «Урал», «Звезда», «Дон», «Волга» в какой-то степени «Юность», хотя она была тоньше остальных. Эти журналы выходили форматом А1. Были и малоформатные «толстые» журналы «Аврора», «Молодая гвардия», «Смена».

«Толстые» журналы не следует путать с остальными. Их в Советском Союзе тоже было не мало: «Работница», «Крестьянка», «Крокодил», «Огонек», «Советский Союз». Выходили они по-разному: раз в месяц или еженедельно.

Существовали журналы по интересам и для разных возрастов: «Вокруг света»,«Юный техник», «Юный натуралист», «Костёр», «Пионер», «Наука и религия», «Наука и жизнь», «Техника молодёжи», «Знание - сила», «Химия и жизнь», «Здоровье», «Спортивные игры», «За рулем», «Журналист».

• «Знамя»
• «Москва»
• «Октябрь»
• «Иностранная литература»
• «Юность»

под редакцией Твардовского напечатал в 1962 году повесть «Один день Ивана Денисовича» и три рассказа «Матрёнин двор», «Случай на станции Кречетовка», «Для пользы дела» А. Солженицына

В «Октябре» были напечатаны повесть «Печальный детектив» В. Астафьева и роман А. Рыбакова «Тяжёлый песок». Появлялись произведения А. Адамовича, Б. Ахмадулиной, Г. Бакланова, Б. Васильева, А. Вознесенского, Ф. Искандера, Ю. Мориц, Ю. Нагибина, В. Маяковского, А. Платонова, С. Есенина, Ю. Олеши, М. Зощенко, М. Пришвина, А. Гайдара, К. Паустовского. Л. Фейхтвангера, В. Бределя, Р. Роллана, А. Барбюса, Т. Драйзера, М. Андерсена-Нексё, Г. Манна.

В «Знамени» были опубликованы «Падение Парижа» И. Эренбурга, «Зоя» М. Алигер, «Сын» П. Антокольского, «Молодая гвардия» А. Фадеева, «В окопах Сталинграда» В. Некрасова, военная проза Гроссмана, Казакевича. В поэтические произведения Б. Пастернака, А. Ахматовой, А. Вознесенского. В первые перестроечные годы «Знамя» вернуло читателю забытые и запрещённые произведения М. Булгакова, Е. Замятина, А. Платонова, напечатало «Воспоминания» А. Сахарова.

В «Неве» печатались по информации Википедии Д. Гранин, братья Стругацкие, Л. Гумилев, Л. Чуковская, В. Конецкий, В. Каверин, В. Дудинцев, В. Быков.
«Нева» познакомила читателей с «Большим террором» Роберта Конквеста и романом Артура Кестлера «Слепящая тьма».

В «Юности» печатались В. Аксенов, Д. Рубина, А. Алексин, А. Гладилин, В. Розов, А. Яшин, Н. Тихонов, А. Вознесенский, Б. Окуджава, Б. Ахмадулина.
А. Кузнецов опубликовал свой роман «Бабий яр».

Современные тиражи «Толстых» журналов

«Толстые» журналы в Советском Союзе достать было очень сложно. Подписка на них осуществлялась только по блату (хотя тираж «Юности» превышал три миллиона штук), в киоски «Союзпечати» они если и поступали то в минимальном количестве. В библиотеках имелись лишь в читальных залах. Нынче в России читай — не хочу, подписаться можно на любой, однако тиражи у всех мизерные: в «Новом мире» 7200 экземпляров, у «Октября» и «Знамени» меньше 5000, у «Дружбы народов» – 3000.

В.А. Капустина «ТОЛСТЫЕ» ЖУРНАЛЫ: ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ

Преамбула. Сделав объектом исследования литературно-художественные журналы, автор тем самым затрагивает один из актуальнейших вопросов в современной литературе - вопрос о роли «толстых» журналов в литературном процессе. Основные задачи, которые пытается решить автор в данной статье - определение специфики функционирования «толстого» журнала в условиях литературного процесса (современного и исторического); акцентирование внимания на некоторых вопросах методологии изучения литературно-художественных журналов с учетом особенностей развития литературы и журналистики Х1Х-ХХ1.

В общей «Типологии изданий» дается такое представление о «толстом» журнале - «в литературно-художественном журнале преобладают литературно-художественные произведения всех жанров, что, однако, не исключает материалов общественно-политического характера, призванных оказывать на читателя эстетическое и идеологическое воздействие»

В литературном и общественном процессе России (в историческом и современном ракурсе) издания подобного рода играют важную роль. Историю «бытования» «толстых» журналов условно можно разделить на три этапа: XIX, XX, XXI века.

Несомненно, что расцвет литературно-художественных журналов приходится на XIX век. Крупнейшие издания этого времени были литературными центрами, объединяли вокруг себя писателей, близких по идейно-художественным целям. Нередко по тому, в каком именно журнале писатель публиковал произведение, судили о литературной и политической позиции этого писателя. Энциклопедические журналы часто вели полемику по поводу каких-либо общественных и литературных вопросов, формируя тем самым общественное мнение, влияя на эстетические вкусы своих читателей. Назовем лишь несколько «толстых» журналов, без которых вообще нельзя говорить о литературе и журналистике XIX века: «Современник», «Отечественные записки», «Вестник Европы», «Русский вестник».

О том, почему издания подобного рода играли такую важную роль, удачно сказал В.Г Короленко: «Много условий соединилось в русской жизни для того, чтобы выработать тот тип журнала, каким он сложился у нас... За отсутствием парламентской и иной трибуны, в которой общество могло бы принимать участие «деятельным словом» в судьбах нашей родины, у нас, в силу самой логики вещей, сложился особый характер

общественно-политической прессы, ярче всего выраженной журналами .

Журналы XIX века в силу глобальности затронутых в них общественных, философских и иных вопросов, значимости художественных произведений, опубликованных на их страницах, до сих пор становятся объектом исследования историков и теоретиков литературы и журналистики. Только по одним «Отечественным запискам» - три объемные монографии: Кулешов В.И. «Отечественные записки» и литература 40-гг. XIX века. (М.: Изд-во МГУ, 1959.); Смирнов В. Литературная история «Отечественных записок». 1868-1884. (Пермь, 1974); Смирнов В.Б. «Отечественные записки» и русская литература 70-80 гг. XIX века (Волгоград: Изд-во ВолГУ 1998).

Широкий охват современности, сосуществование на страницах одного издания публицистических и художественных текстов, уже к середине XIX века приводят к необходимости постановки некоторых теоретических вопросов. Первым методологическим шагом к уяснению специфики функционирования энциклопедических журналов стали выступления В.Г. Белинского. В своих «Обзорах литературы» критик писал о необходимости рассматривать русскую журналистику и литературу в некоем единстве, подчеркивая, что «в журналах сосредоточилась наша литература, и оригинальная, и переводная» . С ним соглашались Н.Г Чернышевский, Б.В. Михайловский. Однако существовали и иные мнения. Например, В. Полонский считал, что «содержание «толстого» журнала должно быть ограничено прозой и поэзией, статьями по искусству, теории литературы, литературной критикой, а для политических и экономических статей в таком журнале места нет» [цит. по.: 7, с. 11].

Многие теоретические вопросы, сформулированные в XIX веке, оставались открытыми и в прошлом столетии. XX век в истории суще-

© В.А. Капустина, 2007

ствования литературно-художественных изданий условно можно назвать «методологическим».

С окончанием Серебряного века русской литературы завершился этап всеглавенствующей роли журналов. На первое место выходит пресса ежедневная, оперативная; позднее - телевидение и радио. Поэтому количество «толстых» журналов значительно сокращается. Но в то же время растет научный интерес к изданиям подобного рода, обосновываются типологические и методологические вопросы. Исследователи среди основных признаков «толстого» журнала называли - всесторонность содержания, многообразие отделов, включающих публицистику, информацию, рецензии [см.: 1, с. 98-113; 18] Такой подход был впоследствии закреплен в ряде современных работ. Так, Л. Калашникова, выделяя основные черты региональных литературно-художественных изданий, отмечала: «Традиционно журналы относились к универсальному типу и имели (и в большинстве случаев сохранили) триадную структуру, в которой можно выделить: литературно-художественные произведения; публицистические материалы; публикации, идущие под разделом критика (статьи, рецензии, обзоры и т.п.). Универсальность делает журнал целостным и органичным. Проза находит подтверждение в проблематике публицистики, а критические статьи обосновывают ту систему идейных и эстетических принципов, которые прорисовываются в художественных отделах» .

Уже в середине XX века назрел главный методологический вопрос: объектом изучения какой науки являются «толстые» журналы - литературоведения или истории журналистики? Решался этот вопрос по-разному. Например, Я.Р. Симкин в свое время предлагал «историкам журналистики освободиться от влияния литературоведов, вольно и невольно сводящих историю журналистики к истории отдельных произведений и писателей» . Исследователь М.В. Теплинс-кий, подчеркивая односторонность таких суждений, использует термин «литературная журналистика», возводя её до уровня научной проблемы. Он считает, что ни теоретики журналистики, ни литературоведы не вправе отказаться от изучения энциклопедических журналов, просто анализ должен вестись в интересах и целях каждой конкретной науки ; начинает методологически обосновываться изучение «толстых» журналов на стыке наук; разрабатываются такие осно-

вополагающие понятия, как «контекст» издания, «беллетристические школы», «литературная журналистика» [см.: 15, с. 34-35; 6; 9, с. 123-133].

Итогом многолетних научных трудов в этой области стал историко-литературный метод изучения журналистики, разработанный В. Смирновым. Исследователь исходит из положения, что «литературное произведение, публикуемое в журнале, перестает быть только произведением литературы, вызывающим преимущественно интерес к его художественно-эстетической организации», «Даже самое тщательное описание литературного произведения, опубликованного в журнале, в плане его идейно-художественных особенностей не может дать представления о его месте и роли в журнале в целом, поскольку главное в историко-литературном подходе - выявление отношений, взаимодействия между журнальными текстами, не внутритекстовая, эстетическая структура, а межтекстовые идейные и эстетические взаимоотношения» .

Интерес к «толстым» журналам не угасает и в последней трети XX-го века. Им посвящены многочисленные круглые столы, конференции, симпозиумы . Участники подчеркивают роль литературных журналов в жизни России. К примеру, А. Арханльский отмечает: «Толстые» журналы нацелены в самую сердцевину любого общества - адресованы размышляющей его части. Журналы служат печатным посредником современной культуры» . По мнению Е. Орловой, «состояние «толстых» журналов, способно сказать о многом, что делается сегодня в общекультурной ситуации. В традиции «толстого» журнала представлять целостную программу современной жизни» .

Однако, в работах последних лет все чаще акцентируется внимание ни на каких-то содержательных или структурных особенностях «толстяков», ни на изучении отдельных изданий. Исследователей волнует вопрос о выживаемости литературно-художественных журналов в условиях сложной финансовой ситуации, о резком сокращении тиражей и подписчиков, о возможной перемене политики некоторых изданий в целях продолжения существования.

Третий условно обозначенный нами период в истории «литературной журналистики» -XXI век - начинается печально. Становится очевидным тот факт, что «толстяки» теряют свою бы-

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 2007

лую мощь, начинают «уступать» глянцевым и электронным изданиям.

Анализируя опыт прошлого, ошибки настоящего, многие известные критики и литературоведы все же верят в сохранение, а в дальнейшем и постепенное возрождение «толстяков». Именно литературно-художественные журналы, выступая в своих материалах, прежде всего за нравственное основание в жизни, должны бороться и вновь быть первыми в формировании культурной политики страны.

Библиографический список

1. Барабохин Д.А. Профессионально-журналистские издания и руководство печатью в первые годы Советской власти // Журналистика. Наука. Образование. Практика. - Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1971. - С. 98-113.

2. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. - М.: Изд-во АН СССР, 1953-1959. - Т. 4.

3. Бочаров А. Как живешь, русский феномен? // Литературное обозрение. - 1996. - №3. - С. 57-64.

4. Есть ли у «Знамени» будущее? // Знамя. -1997. - №1. - С. 183-211.

5. Калашникова Л. Региональные литературно-художественные журналы // Вестник МГУ. Серия 10. Журналистика. - 1993. - №4. - С. 13-15.

6. Коновалов В. Критика в контексте журнала // Русская литературная критика 70-80 гг. XIX века. -Казань, 1975. - С. 123-133.

7. Корнилов Е.А. Типология периодической печати: основные понятия и категории // Типология периодических изданий. - Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ 1984. - С. 7-31.

8. Короленко В.Г. Вступительная статья // Русское богатство. - 1904. - №2. - С. 5

9. Кулешов В.И. «Отечественные записки» и литература 40-х гг. XIX века. - М.: Изд-во МГУ, 1958. - 402 с.

10. Орлова Е.И. Научно-практическая конференция: литературные журналы в 1997 году // Филологические этюды. - 1998. - №4. - С. 125-128.

11. Симкин Я.Р. Изучение журнальной периодики как научная проблема // Вестник МГУ Серия 10. Журналистика. - 1974. - №6. - С. 25-26.

12. Смирнов В.Б. «Отечественные записки» и русская литература 70-80 гг. XIX века. - Волгоград: Издательство ВолГУ, 1998. - 264 с.

13. Смирнов В.Б. Журналистика и литература. Методологические и историко-литературные проблемы. - Волгоград: Волгоградское научное изд-во, 2005. - 360 с.

14. Теплинский М.В. История литературной журналистики как научная проблема // Методы исследования журналистики. - Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 1984. - С. 94-99.

15. Теплинский М.В. О некоторых задачах изучения журнального контекста // Методы исследования журналистики. - Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 1974. - С. 34-35.

16. Типология изданий. - М.: Книжная палата, 1999.

17. «Толстый» и «глянцевый»: круглый стол // Литературная газета. - 1996. - №49.

18. Шкловский В.Б. Журнал как литературная форма. О журналах «толстых» и «тонких» // Журналист. - 1924. - №11.

Е.В. Карасева

СТРУКТУРНАЯ СХЕМА «КОМУ ЕСТЬ КАКОВО» И ЕЁ УЧАСТИЕ В ФОРМИРОВАНИИ РЕЧЕВЫХ РЕГИСТРОВ

Перед нами стоит задача описать компонентный состав выделенной (нами) структурной схемы простого предложения «кому есть каково» и особенности ее функционирования в тексте. Исследование выполнено на языковом материале объемом две тысячи высказываний со значением «состояния живого существа», изъятых методом сплошной выборки из произведений русских писателей ХІХ-ХХ веков.

К структурной схеме простого предложения подходим как к знаку отдельного синтаксического концепта, представляющего собой определен-

ный вид типового отношения, установленного между компонентами пропозиции, избранными на роль субъекта и предиката суждения .

1. Структурная схема «кому есть каково» является синтаксическим знаком концепта «состояние живого существа», представленного пропозицией, которую «формируют смыслы» "паци-енс" + "состояние".

Составителями четырехтомного «Словаря русского языка» издания АН СССР, состояние трактуется как «физическое самочувствие или

© Е.В. Карасева, 2007

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 2007І

Основные особенности классического журнала «обычного русского типа».

Толстый журнал на рубеже веков.

«Наша русская литература (вся в целом) имеет в числе многих своеобразных черт одну, чрезвычайно отличающую ее от за­падноевропейской.

Эта черта - значительное распространение так называемых толстых журналов», - отмечал в 1912 г. библиограф Н.А. Ульянов в предисловии к составленному им «Указателю журнальной литературы». То, что толстый журнал - тип периодики, вызванный к жизни своеобразными условиями России, играет осо­бую роль именно в русской журналистике, отмечали все, кто писал о развитии системы прессы в стране.

Самыми общими характеристиками толстого журнала являются: во-первых, объем (до 300 - 500 страниц); во-вторых, совокупность тем, находящихся в сфере его внимания; в-третьих, особый состав номера, где совмещены литературно-художественный сборник, политическая газета и своеобразная научная энциклопедия. Эти три объекта внимания толстого журнала, три области его интересов на­ходятся в журнальном номере в соотношении, определяемом свое­образием исторического периода и состоянием читательской аудито­рии. В разное время на первый план может выйти одна из них, от­теснив остальные на второй план, но не вытеснив совсем. Это хоро­шо видно при исследовании истории толстого журнала в России.

В XIX - начале XX в. в европейской прессе журналы в основ­ном распределялись по специальностям, по отраслям наук. Они рас­считывали на своего специфического читателя, а не на широкий круг интеллигентных людей. Тип подобных изданий - обозрение - revus, состоящее из коротких статей, каждый номер представляет законченное целое, без продолжающихся публикаций. Легко дос­тупные на Западе книги оставляли журналу «лишь небольшое мес­то на литературном рынке».

В России с ее огромными территориями, редкими оазисами культуры, при отсутствии хороших путей сообщения и ограничен­ном количестве книг именно журнал становился единственным по­ставщиком и художественной литературы, и разнообразных сведе­ний о злободневных событиях, и сообщений о достижениях науки. «За 7-10 рублей, - пишет Н.А. Ульянов, - получает подписчик 12 толстых книжек, в которых опытная редакция преподносит чи­тателю самый разнообразный материал для удовлетворения его любознательности. Журнал до некоторой степени удовлетворяет ост­рую, особенно для провинции острую, потребность - следить за умственной жизнью всего человечества. Внес подписную плату и на целый год обеспечен в этом отношении статьями своего журнала»1. Большую роль в таком типе журнального издания играли печатав­шиеся с продолжением романы, обширные статьи, что создавало у читателя «эффект ожидания» следующего номера, заставляло под­писываться на годичный срок.

Полная характеристика толстого журнала как типа издания со­держится в статье Д.Е. Максимова, опубликованной в 1930 г. в сборнике «Из прошлого русской журналистики». Автор статьи не только показал причины появления толстого журнала в системе русской журналистики, но и выделил основные типообразующие черты подобного издания. Противоречие между потребностями ин­теллигенции и отсутствием в провинции необходимых книг «было разрешено созданием формы толстого журнала, позволяющей со­вместить в одной книге своего рода научную энциклопедию, лите­ратурно-художественный сборник и политическую газету», - точ­но заметил Д.Е.

Максимов2.

Толстый журнал почти целый век был господствующим в систе­ме русской журналистики типом периодического издания. Создан­ный Н.М. Карамзиным и М.Т. Каченовским журнал «Вестник Ев­ропы» стал первым классическим толстым изданием в России. Имея цель знакомить читателя с жизнью Европы, перепечатывая выписки из 12 европейских газет, «Вестник Европы» очень быстро приобрел характерные для последующих толстых журналов отде­лы: беллетристика и критика, политический и научный. Професси­ональные интересы многолетнего издателя М.Т. Каченовского - профессора Московского университета, историка - вывели на пер­вый план научные отделы. Так появился не только «журнал обыч­ного русского типа», как его называли современники, но и его раз­новидность - «энциклопедический толстый журнал». Наиболее полное выражение он получил в издании О. Сенковского «Библио­тека для чтения». При его создании издатель ориентировался на парижскую «Bibliotheque Universelle» (универсальную библиоте­ку), но, как почти всегда случалось в России, европейский образец претерпел значительную трансформацию, превратившись в журнал «обычного русского типа». «Московский телеграф», «Телескоп», «Библиотека для чтения» являлись энциклопедическими журнала­ми. Они делали акцент на просвещении своих читателей, знакоми­ли их с достижениями научной мысли. «Энциклопедический жур­нал до известной степени разрывал сословные рамки журналисти­ки. Это был журнал обо всем и для всех, не только для узкого кру­га образованного дворянства, столичного по преимуществу»3.

Классическими толстыми изданиями были и знаменитые оппо­зиционные журналы «Современник» и «Отечественные записки» Н.А. Некрасова и М.Е. Салтыкова-Щедрина. Они выходили в ост­рейшие моменты истории страны, когда накал политических страс­тей заставлял редакции свести до минимума «научную энциклопе­дию», сосредоточив все внимание на освещении политических собы­тий, которые отодвигали на второй план даже такую традиционную для русского журнала область, как художественная литература. Тип журнала, созданный «Современником» и «Отечественными за­писками», Д.Е. Максимов и Б.И. Есин назвали публицистическим. В таком журнале на первый план выходит политическая газета, ма­териалы которой печатаются в публицистических отделах, существовавших во всех толстых журналах: «Внутреннее обозрение», «Иностранное обозрение», «Провинциальное обозрение», «Из об­щественной жизни» и др. Своеобразный жанр обозрения давал возможность рассказать о событиях, произошедших за месяц, прокомментировать их и выразить свое отношение к происходящему. Обозрение обычно представляло ряд небольших статей, посвященных основным событиям месяца. Темы этих статей выносились в подзаголовок. Так, например, в 8-м номере «Вестника Европы» за 1909 г. «Внутреннее обозрение» состояло из следующих статей: «Несбывшиеся ожидания», «Оппозиция его Величества» и офици­озная печать», «Умеренно-реакционная программа», «Приоста­новка газеты «Слово». Даже литературная критика очень часто принимала вид обозрения, достаточно вспомнить знаменитые ста­тьи В.Г. Белинского.

В аналитических обзорах и хроникальных отделах толстого журнала выражалась его идеологическая программа, направление. «Журналистика, преследуя, главным образом, общественно-воспи­тательные цели, - пишет Д.Е. Максимов, - естественно, выдвига­ла на первый план обозрения и статьи, а к беллетристике относи­лась как к неизбежной уступке несерьезному читателю. Поэтому не­беллетристическим отделам (особенно политическому обозрению) отводилось много места». Для русского толстого журнала, особен­но для его публицистической разновидности, характерно особое от­ношение к беллетристике, которая являлась не только «уступкой несерьезному читателю». Важнее было то, что в журнале «поме­щенные в нем художественные произведения воспринимаются чита­телем в первую очередь как взгляды самого журнала и только во вторую как индивидуальные мнения авторов, обладающих тем или иным мировоззрением. Литературная личность писателя, участвую­щего в идеологически определившемся органе, помогает осмыслить и подпирает собой не столько отдельные части журнала (статью, стихотворение и проч.), сколько весь журнал в целом»4.

Тип толстого журнала активно диктовал свои требования к ли­тературному материалу, помещенному в номере. Не каждое литера­турное произведение могло быть опубликовано на его страницах, а только созвучное его программе. Кроме того, журнальный контекст придавал повести или рассказу новые оттенки, может быть и не предусмотренные писателем. «Известно, что в традиционной рус­ской журналистике публицистического типа, - продолжает свою мысль Е.Д. Максимов, - каждый крепко сколоченный в идеологи­ческом отношении орган до некоторой степени обезличивает поме­щенный в нем материал, приобретающий в нем особую функцию сравнительно с той, которая была бы свойственна этому материалу вне журнала. Материал, включенный в журнал, теряет индивиду­альные оттенки и повертывается к читателю своей суммарной, ти­пологической стороной как в идеологическом, так отчасти и в эсте­тическом отношении»5.

Таким образом, соотношение отделов, роль беллетристики, по­литических известий и энциклопедических публикаций в составе номера помогают определить характер рассматриваемого журнала, отнести его к энциклопедическому, публицистическому или литера­турному подтипу.

«Обычный русский тип» журнала, лучше всего приспособленный к своеобразным условиям России, привычный для читателя, хорошо знавшего, что он хочет и может найти в полученной им журнальной книжке, часто диктовал свои условия редакциям журналов. Так, па-пример, возрожденный в 1866 г. «Вестник Европы» был задуман по типу английских трехмесячников, но уже к концу второго года изда­ния он вынужден был стать ежемесячником «обычного русского типа», так как читателя выход журнала один раз в три месяца не ус­траивал. Для этого «ему нужно было только обратить в постоянные отделы то, что до сих пор имело в нем более или менее случайный характер, беллетристику и хронику», - рассказывал редактор «Вес­тника Европы» К.К. Арсеньев впоследствии6.

В 1892 г. вышел журнал «Мир божий», сыгравший затем за­метную роль в системе русских журналов. Но задуман он был как издание «для юношества и самообразования». Во второй половине 90-х годов журнал превратился в общественно-политическое и литературное издание того же «обычного русского типа».

Журнал «Жизнь», созданный как журнал для семейного чте­ния, «Образование», первоначально называвшееся «Женское обра­зование», и некоторые другие, возникшие в 90-х годах XIX в., не­избежно трансформировались в традиционные толстые издания.

Это было вызвано, во-первых, требованиями аудитории, кото­рая хотела видеть новый журнал таким, какой она привыкла читать за почти 100-летнюю историю развития журналистики. Во-вторых, усложнившаяся в предреволюционный период общественная жизнь требовала от редакций широкого обобщающего освещения, развер­нутых комментариев, именно того, к чему был так хорошо приспо­соблен толстый журнал.

Но на рубеже XIX и XX вв. развитие газет отодвинуло журнал с первого места в системе прессы. Повсеместно слышались разгово­ры о смерти подобного типа изданий. Журнал «Современная жизнь» в 1906 г. писал, что толстые журналы «слишком медлительны и слишком громоздки, чтобы в острые периоды общественной жизни быть главными руслами идейных течений. Правда, их солидность, основательность в разработке задач времени куда выше приемов лег­комысленной прессы. Но когда центр тяжести интересов не в теоре­тическом, а в практическом творчестве, пока нет вольного или не­вольного затишья, реакции - эта солидность мало помогает им»7.

Основной упрек толстому журналу - медлительность и громоз­дкость. Но были и другие причины падения престижа изданий та­кого типа. Убыстрившийся ритм исторического развития, усложне­ние общественной жизни, рост грамотности населения привели к значительному увеличению читательской аудитории, которую инте­ресовал более широкий круг не только общественных, но и научных и культурных проблем. Толстый журнал при всей его универсаль­ности уже не удовлетворял всем требованиям читателей. Так, на­пример, значительно повысился интерес к научным проблемам, тем более что научно-технический прогресс начала XX в. этому способ­ствовал. Толстые журналы это заметили, на рубеже веков повыси­лась роль энциклопедического материала, много внимания уделялось проблемам образования и просвещения. На достаточно корот­кое время журналы вновь стали энциклопедическими. Но значи­тельная дифференциация наук, интерес к естественнонаучным дис­циплинам - математике, химии, медицине и т.п. - вызвали к жизни большое количество специализированных изданий для подготов­ленных читателей и научно-популярных для интересующихся. «Ве­стник знания», «Вестник и библиотека для самообразования», «Знание для всех», «Вокруг света», «Природа и люди» в XX в. в полной мере решали энциклопедические задачи.

Перед первой русской революцией, а также в 1905-1907 гг. развитие событий заставило толстые журналы вновь сконцентриро­вать внимание на осмыслении происходящего. В это время практи­чески вся пресса была политической, а журналы приобрели публи­цистический характер. Но развитие политических газет, особенно партийных органов, составляло журналу серьезную конкуренцию.

Еще одно повое явление жизни отразилось на судьбе толстого журнала - возникновение новых литературных течений и школ, вызвавших большой общественный резонанс и обострение литера­турной борьбы. Для решения сложных эстетических вопросов боль­ше подошли появившиеся в самом конце XIX в. «журналы-манифе­сты», «Мир искусства», «Новый путь», «Весы» и др. Художествен­ные произведения начали печататься не в журналах, а в различных альманахах, выпускавшихся многочисленными издательствами, вокруг которых группировались писатели разных направлений. Сборники издательств «Знание», «Шиповник», «Северные цветы», «Скорпион» и многих других давали возможность показать свое творчество без идеологической «добавки», привнесенной направле­нием журнала. Художественная литература, самые лучшие ее об­разцы, тоже постепенно уходила из-под обложки традиционного из­дания, так как там ей становилось тесно. Это не значит, что толстые журналы совсем остались без хорошей беллетристики, после рево­люции 1905-1907 гг. многие русские писатели снова вернулись в солидные, читаемые интеллигенцией издания, даже попытались придать им преимущественно литературный характер, по в годы, предшествовавшие революционным потрясениям 1917-го этот про­цесс «не пошел». В период классовых боев, Первой мировой вой­ны, революций публицистические статьи выходили на первый план. Уходят из толстого журнала театральные и художественные ре­цензии: развитие театра и изобразительного искусства, усложнение эстетических споров и в этих областях способствуют формированию специальных изданий - театральных, художественных, музыкаль­ных и т.д.